Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь

– Ошибаешься. – Анна нервно прошлась по кухне. – Я тоже думала, что она злится на меня из-за Влада и Галеева. Вернее, из-за того, что они оба предпочли ей меня. Но все не так просто, как кажется на первый взгляд. Возможно, вначале так и было: она возненавидела меня из-за Рэма. Но затем Вероника начала буквально бредить моим сыном! Ее не интересовал Влад и статус жены дипломата. Все это являлось лишь антуражем, главной целью был Саша. Она хотела быть его матерью, оттого и убрала меня с дороги.

– Что за глупости! – вскричала Женя, всплеснув руками. – Родила бы! Кандидаты на роль папаши у нее наверняка имелись… – Она вдруг на миг замолчала. – Видимо, она не смогла забеременеть. Она тебе ничего на этот счет не говорила?

– Нет. Молчала.

– Слушай, Кирсанова, – Виноградов потянул Анну за рукав, – ты так ни разу и не назвала имя третьего.

– Кого? – вместо Анны спросила Женя.

– Того, кто был с Владом и Вероникой на острове, – пояснил Артем.

– Я не знаю этого человека. Лишь смутно помню его лицо. Но кто он и как оказался в том месте – не имею ни малейших предположений. Я уже до предела измучила себя этими вопросами, – добавила Анна, взяв в руки телефон.

– Кому ты собираешься звонить? – забеспокоилась Женя. – Веронике? Мы еще не решили, как поступим с ней!

– Успокойся. – Анна подняла руку, останавливая быстрый поток слов подруги. – Я хочу поговорить с Кириллом. Но, похоже, теперь уже он не желает со мной общаться. Шестой раз набираю его номер – и каждый раз слышу длинные гудки. Видимо, Вероника жестко по нему проехалась, раз он не считает нужным даже послать меня по телефону. Да, убивать ее я не собираюсь, но вот что касается денег – она их не получит!

– А Галеев? – спросила Женя.

– Ждет меня сегодня к себе. Однако к нему я не поеду. Встречусь с Кириллом, это для меня намного важнее.

– Так ты вообще не собираешься встречаться с Рэмом? – На лице Жени отразилось недоумение.

– Отчего же? – Анна устало потерла занывшие виски, стянула с головы обруч, который, казалось, стягивает сам мозг, мешая ей думать и причиняя нестерпимую боль. – Я должна с ним встретиться и поговорить, иначе это будет нечестно по отношению к нам обоим. Не желаю больше мучить его, да и себя, признаться, тоже. Ох, Женька, я всегда пытаюсь убежать, скрыться, вместо того чтобы решать проблемы, когда они появляются. Поэтому бегства от жизни больше не будет. Я обязательно увижусь с Рэмом, но – не сегодня. Вечером я хочу увидеть Кирилла, объясниться с ним.

– Собираешься излить ему душу? А если он оттолкнет тебя?

Анна ожидала подобного вопроса и ответила сразу же:

– Постараюсь объяснить ему все в такой форме, чтобы после услышанного он не испытал ко мне отвращения. Не получится – попробую еще раз.

– И так – до бесконечности? – рассмеялся Виноградов.

Глава 19

В семье Галеевых совместные ужины были редкостью. Объясняли это члены семьи своей вечной занятостью, несовпадающими рабочими графиками, однако настоящая причина скрывалась в том, что никто не желал тратить время на скучнейшую трапезу и такие же невеселые разговоры в кругу родных. Галеевы уже давно жили в разных мирах, каждый в своем, и эти миры практически не соприкасались между собой. Их отношения превратились в подобие общих собраний, где каждый коротко перечислял события, произошедшие с ним лично за то время, что они не виделись. Сопровождалось это положенным аперитивом, далее шел легкий ужин. В завершение вечера Галеевы собирались в небольшой гостиной, где продолжали развлекать друг друга пустыми разговорами. Пожалуй, это была самая веселая часть встречи. Дед угощал всех коньяком, добродушно подшучивал над любимым внуком, не упускал возможности зацепить каким-нибудь едким словцом своего сына, отца Рэма, и невестку, которую он ласково называл «самым большим членом Союза писателей».

В детстве Рэм боялся деда, потому что тот казался ему излишне суровым и злым. В подростковом возрасте их отношения переросли в дружеские, так как, ввиду занятости родителей мальчика, именно дед занимался его воспитанием. Хотя этот процесс сложно было назвать воспитанием. Дед никогда его не ругал, ничего ему не запрещал, однако ни разу не похвалил Рэма и ничему не научил его. Зато он рассказывал ему множество веселых историй, без лишних вопросов снабжал деньгами и живо интересовался личной жизнью внука, которая, к слову сказать, началась очень рано. Мужчины в семье Галеевых уже становились взрослыми, когда остальные мальчишки все еще краснели при виде понравившихся им девочек и смущенно тискали их в уголках классных кабинетов. В отличие от своих незрелых одноклассников Рэм познал все тайны интимной жизни уже в восьмом классе. Но, как оказалось, «настоящим» мужчиной он стал гораздо позже, чем его отец и дед, за что получил огромную долю насмешек от своего скороспелого деда, которого развратила одна из юных помощниц его матери, еще когда ему было тринадцать.