По такому случаю был накрыт прекрасный стол, но Вениамин увидел, что еда мало интересует сестер. Он понял, что они хотят побыть наедине, поэтому, сославшись на то, что ему надо на работу, попросил извинения и ушел, шепнув Асе, чтобы та не мешала Наде и Вере. Сестры с облегчением вздохнули. Теперь они остались наедине, и можно было говорить о чем угодно.
– Надюша, – сказала Вера, – милая моя Надюша, ты, наверное, очень на меня обиделась?
– За что?
– За то, что я не пошла следом за тобой из дому, за то, что не смогла убедить маму не выгонять тебя. Прости меня, если можешь!
– Что ты, котеночек?! – Надя улыбнулась и обняла сестру за плечи. – Я не держу на тебя зла. Это я виновата, что бросила тебя в этом змеином гнезде и исчезла на столько лет.
– Так ты на меня не обижаешься?! – воскликнула Вера. – А я все эти годы так себя корила! Куда же ты пошла той ночью?
И Надя рассказала, как брела по лесу, как родила двойню прямо в луже и как ее спас случайный человек.
– Значит, эти дети не от Вениамина? – почему-то шепотом спросила Вера. – А где же их отец?
– Не знаю и не хочу знать. Для меня он давно умер. Я ненавижу его больше всех на свете, – с грустью сказала Надя и добавила: – Я ему так верила, а он как последний трус предал меня в трудную минуту.
– Бог с ним, – махнула Вера рукой. – Расскажи мне, где сейчас твои дети.
– Дети? – повторила Надя с горечью. – Дети родились мертвыми, и больше я не смогу стать матерью.
– Как? Это точно?
– Это знает только Бог. – Надя натянуто улыбнулась.
– А где они похоронены?
– На больничном кладбище. Там хоронят бомжей и людей, которые никому не нужны. Я была в таком состоянии, что не смогла позаботиться о похоронах. Да и в кармане у меня было пусто. Уже потом я нашла их могилки и установила памятник.
– Может, съездим туда? – предложила Вера.
– Поехали. Я давно там не была.
Сестры взяли машину Вениамина.
– Надо срочно привести в порядок свой «опель», – сказала по дороге Надя. – Стоит в гараже и пылится уже полгода. Раньше я редко пользовалась машиной, но теперь, надеюсь, она мне понадобится.
Сестры положили на могильный холмик конфеты и долго молча стояли у памятника – двух обнимающихся ангелочков. Затем молча покинули кладбище. По дороге домой Надя попросила сестру рассказать о себе.
– Ты не хочешь узнать об отце, о матери? – спросила Вера.
– Я ничего не хочу знать о матери, а вот об отце расскажи.
– После твоего ухода в доме разразился большой скандал. Отец даже пытался ударить мать, но та отшвырнула его, как надоедливого кота. Ты же знаешь – она умела это… Отец кричал, что она не имеет права выбрасывать на улицу его графиню. И тогда мать, желая причинить ему боль, сказала, что в тебе, Надя, нет никакой благородной крови, потому что он не является нашим отцом. Папа плакал и повторял, что такого быть не может, ведь у его детей такая же, как и у него, редкая группа крови.
Вера смахнула слезу.
– Бедный папа, – вздохнула Надя. – Ему бы нормальную жену, и он стал бы прекрасным семьянином.
– Мать смогла задеть его самое больное место. Ты же знаешь, у нее всегда это получалось. – Вера уже не замечала, что по ее щекам текут слезы. – Я бросилась к папе и сказала, что мы его любим и чтобы он не верил матери. Отец уложил меня, как в детстве. Поцеловал, погладил по волосам. «Вы – мои девочки, – сказал он. – И, что бы вам ни говорили, никого не слушайте. Я знаю, что вы мои, только мои». Отец оделся и вышел из дому. Я не могла уснуть и все прислушивалась, но он долго не возвращался. Сначала я подумала, что он пошел к соседке за самогоном, но на душе было неспокойно. Наконец я, не включая свет, тихонько оделась и направилась к двери, но мать заметила это и за волосы оттащила меня в спальню. Той ночью я совсем не спала. Я решила, что отец пошел тебя искать, а когда утром выбежала во двор, чтобы выпустить кур из сарая, наткнулась на его тело…
– Он… – Надя проглотила комок, застрявший в горле. – Он умер?
– Повесился на дереве. Представляешь, Надя, я всю ночь слышала, как под моим окном скрипело от ветра дерево, и не знала, что на нем висит отец.
– Бедный папа! – Надя вздохнула. – Он оставил в столе фотографию графини. Я забрала ее недавно, когда ездила на хутор.
– Может, ты не хочешь ничего знать о матери, но я все же расскажу тебе, как от ее поступка изменилась моя судьба.
– Что она еще отмочила?
– Буквально через неделю у нас в доме появился какой-то мужчина, чтобы забрать мать с собой.
– И она оставила тебя одну?!
– Представь себе, да. Она сказала: «Вот тебе, графиня номер два, дом и хозяйство – владей имуществом! Ты выживешь, ведь ты же благородных кровей!»
– Да уж, – протянула Надя.
– Меня отправили в детдом, и я окончила там десять классов. Ни о каком институте уже не могло быть и речи. Мне пришлось идти учиться на маляра-штукатура, чтобы получить общежитие и побыстрее начать зарабатывать, – сказала Вера.
Сестры еще долго разговаривали, а когда домой вернулся Вениамин, он увидел, что Надя и Вера, обнявшись, спят на одной кровати.
Глава 17