Своя душа тоже потемки

– Спасибо, что пришла, – не поворачиваясь, тихо произнес ректор.

– Как можно не прийти, когда вы прислали за мной дежурного и передали через него свое распоряжение? – как можно холоднее сказала я, хотя все внутри плавилось от его близости.

Я радовалась, что сейчас не могу видеть его лица, иначе сдерживать настоящие чувства стало бы еще труднее.

– Значит, иначе ты бы не пришла? – в его тоне послышалась горечь, уколовшая в самое сердце.

Ирмерий повернулся и, наконец, посмотрел на меня. Я поразилась тому, сколько чувства сейчас излучали его прекрасные глаза.

– Зачем вы меня вызывали, лорд Старленд? – пришлось сжать всю волю в кулак, чтобы сохранить невозмутимость.

– Наедине ты могла бы звать меня просто по имени, – в его голосе послышался упрек. – После того, что между нами было, я думал, мы стали гораздо ближе.

– А что было, лорд Старленд? – я намеренно подчеркнула обращение. – Всего лишь взаимное физическое притяжение. Мы поддались порыву, который уже прошел.

Некоторое время он смотрел на меня чуть прищуренными глазами, будто пытаясь осознать смысл сказанного. Потом тряхнул головой, и в следующую секунду лицо стало холодным и отстраненным.

– Собственно, я вызывал вас не для выяснения личных отношений, адептка Тиррен. – Теперь уже меня болезненно уколол его тон. Но чего я ожидала? Первая затеяла эту игру, а он лишь согласился на ее правила.

– В таком случае для чего?

– Присаживайтесь, – он махнул рукой в сторону стула для посетителей, и я с радостью опустилась на него. Когда стоишь, трудно скрыть дрожь в ногах. А меня сейчас всю колотило от противоречивых эмоций, которые прятать становилось все труднее.

Ирмерий продолжал стоять у окна. Скрестил руки на груди и скользил по мне спокойным безразличным взглядом. Если и играл, то делал это мастерски. Намного лучше, чем я. Так мастерски, что у меня глаза защипало от подступающих слез.

– Речь об адепте Лоннерсе, – соизволил заговорить ректор. – Я подумал, что должен лично сообщить вам о смене его наказания.

– Вы немного опоздали, – отозвалась я, передернув плечами. Меньше всего хотелось сейчас говорить о Шейне. Теперь я сама желала выяснить то, что происходит между нами.

Но, видимо, упустила единственную возможность. – Мне уже рассказали об этом. Ему заменили запрет покидать Академию на исправительные работы в пограничной страже.

– Именно так. – Он немного помолчал, потом продолжил: – Хочу, чтобы вы поняли, я бы мог настоять на прежнем наказании. Но для этого пришлось бы посвятить декана Байдерна в настоящую причину моего решения. А я не хотел бы этого делать.

– Все в порядке, – тихо откликнулась я. – Вы правы, лучше не предавать это огласке.

– Рад, что вы одобрили мое решение.

Воцарилась тишина. Все было уже сказано. Ирмерию оставалось только попрощаться и разрешить мне уйти, но он почему-то медлил. Смотрел с затаенной надеждой, будто ожидал, что я что-то скажу или сделаю, что продлит нашу встречу. И, Тараш свидетель, как же сильно я сама этого хотела! Но понимала, что это только все усложнит. Пришлось приложить немало усилий, чтобы подняться со стула и, не глядя на ректора, произнести:

– Если это все, то я хотела бы вернуться в общежитие.

– Да, конечно, – он не смог скрыть разочарования в голосе, и это наполнило мое сердце приятным теплом.

Я уже схватилась за дверную ручку и собиралась повернуть ее, когда меня будто электрическим разрядом пронзило. Мгновенно ощутила его близость – он стоял прямо за мной, так близко, что по моей спине мигом побежали мурашки. Ощутила, как его крепкие и одновременно нежные руки обхватывают мою талию, прижимают к себе, не позволяя сделать следующий шаг. Ирмерий уткнулся лицом в мою шею, скользнул по ней носом, втягивая мой запах. От этого интимного жеста тело моментально отреагировало волнами возбуждения – внизу живота заныло.

– Ты ведь понимаешь, что я позвал тебя не только из-за адепта Лоннерса, – с легкой хрипотцой в голосе сказал ректор.

Его губы сомкнулись на мочке моего уха, слегка куснули, послав новый заряд возбуждения.

– Не нужно… – глухо проговорила я, чувствуя, что еще немного – и сама развернусь к нему и предложу всю себя. – Мы должны прекратить это…

– Прекратить? – Ирмерий отпустил так резко, что я едва удержалась на ногах. Медленно развернулась к нему. Его лицо, искаженное от непонимания и сдерживаемой страсти, было обращено ко мне. – Почему, Летти? Я ведь чувствую, что не так уж неприятен тебе.

Он это так называет? Не так уж неприятен? По моим губам скользнула горькая усмешка.

Да я с ума по нему схожу! Он кажется мне идеалом, совершенством, воплощенной мечтой.

– Пожалуйста, не ставьте минутную прихоть выше блистательного будущего, – сказала несколько пафоснее, чем хотелось бы, но эти слова как нельзя лучше отображали положение вещей.

Хотя, похоже, только для меня. Ректор смотрел обескуражено и явно ожидал продолжения.

– Принцесса Лаурна, – пояснила я, нервно теребя края мантии на груди. – Она вас любит.

Вы ведь это знаете?