Своя на чужой территории

– Не называй меня этим колхозным именем! – сердилась она. Маму Алексея звали Марией, но грубой «Маше» она давно предпочитала изысканную «Мари». Романтично и элегантно! Положение жены известного актера обязывает, и надо соответствовать!

– Манечка ты! Как ни крути, Манечка – Маняша! – шутил отец.

Предложение известного московского театра отец все же принял. Собрался второпях и уехал, пообещав в ближайшее время вернуться и перевезти в столицу семью. А вскоре, случайно услышав разговор матери с подругой, Алексей понял, что в семье происходит неладное.

– Она там у них «прима» молодая… – шмыгала носом мама.

– Да… От всех молодаек мужа не убережешь! – сочувствовала подруга.

– Теперь он подал на развод. Хорошо, мой папа до этого не дожил!

– Вот как раз папа твой – академическим авторитетом и мог его удержать.

– Мог! – согласилась мама и начала плакать. – Что же мне делать?

Следующим утром, накрыв стол к завтраку, мама сообщила Алексею:

– Мы с папой разводимся. У него в Москве другая семья и скоро будет ребенок.

– Он нас бросил? – поинтересовался Алексей.

– Ты можешь с ним общаться. Я не буду возражать.

– А как же ты? А Москва?

– Школу закончишь здесь, а потом, если захочешь учиться в Москве, я не буду препятствовать.

Тогда Алексей не пошел в школу, а целый день прослонялся по городу. Обида душила, не давала свободно вздохнуть. Привычный мир, в котором было так хорошо и комфортно, рухнул в одну минуту. Мальчик твердо знал: все происходящее неправильно, так быть не должно.

– Тоже мне, взрослые, называются… Никакой ответственности! – рассерженно бубнил он. А потом решил, что должен совершить «нечто», чтобы заставить отца вернуться к ним с мамой. И поздним вечером, повинуясь некому неясному порыву или просто желая дать выход накопившимся отчаянию и гневу, сорвал шапку с прохожего и бросился бежать.

– Ты куда?! Ах ты, дрянь такая! – Мужчина догнал подростка и схватил его за ухо.

Домой Алексей Погудин-младший вернулся в сопровождении двух милиционеров. Мама пришла в ужас и вызвала из Москвы отца. Погудин-старший приехал на следующий день и был нервно-весел, словно прибыл на семейный праздник.

– Ты что же это, дружок, вытворяешь?! Так не годится!

– Это слова из твоей новой роли? – мрачно осведомился Алексей, поскольку ему было неприятно видеть отца.

– Не смей так разговаривать с отцом! – вмешалась мама. – Он приехал тебе помочь! Тебя могут посадить за грабеж!

– А пусть посадят! Пусть все узнают, какой у знаменитого артиста сын! Сын-преступник!

– Зачем ты так говоришь, Алексей? – возмутился отец. – Какой ты преступник?! Это у тебя сложный подростковый период. Мы вместе все преодолеем. Ты, я и мама.

– Нет никаких вместе! – заорал Алеша. – Нет! Ты нас предал! Видеть тебя не могу! Да лучше в тюрьму! В тюрьму, чем тут, с вами! Ненавижу вас! Ненавижу! – Он кричал так громко, что почти физически ощущал, как его ненависть приобретает форму вроде искрящихся электрических разрядов. Потом Алеша увидел, как эти искрящиеся шары сближаются и взрываются, полыхая белыми и голубыми огнями, дико вскрикнул и потерял сознание.

Следующий месяц он провел в Клинике неврозов. За это время отец уладил все проблемы, заплатил моральную компенсацию владельцу шапки и уехал обратно в Москву, к своей новой семье. К Алексею в больницу он приходил один раз, но разговора не получилось.

– Ты, сынок, если что… звони… я приеду… – заискивающе говорил отец.

Алексей молчал и рассматривал трещину на подоконнике. Трещина была большой и напоминала оскаленный рот. Когда его выписали из больницы, мать уже устроилась на работу в архив и из «Мари» превратилась просто в «Марию Ивановну». А еще Алексей решил стать актером, чтобы доказать отцу, насколько он умен, трудолюбив и талантлив. Пусть отец пожалеет о собственной низости и подлости, когда поймет, какого замечательного сына потерял!

Способности к лицедейству у Алексея Погудина-младшего оказались хорошими. А еще юноша рано понял, что талант актера заключается в умении вызывать эмоции не только у окружающих, но и внутри самого себя, по-настоящему «проживая» каждую роль. Про внешние данные и говорить не приходилось – заинтересованные женские взгляды Алексей ловил на себе постоянно.

Он легко поступил в театральный вуз и с блеском его закончил. На втором курсе Алексею предложили сняться в историческом фильме, и вот уже он выискивал в учебном графике «окна» для следующих съемок. Карьера складывалась успешно, но, как ни странно, Алексей не был счастлив. А все потому, что в титрах его фамилию писали как «Погудин-младший». То есть каждое появление Алексея на экране было свидетельством его успеха и одновременно напоминанием об отце. Отец к тому времени сошел со сцены и жил, или даже прозябал, где-то в Подмосковье. С одной стороны, это наполняло Алексея восторгом свершившейся мести, но с другой – словно оголяло все нервы и ни на секунду не давало забыть об отцовском предательстве. Получалось, Алексей так и не начал жить своей собственной жизнью, оставаясь в плену глупых детских обид.