Своя волна

–Насколько я поняла, подрался и использовал, столь любимую тобой ненормативную лексику. Так, что да, он и в самом деле для тебя настоящий идеал мужчины.– Заметив веселое, озорное и почти восторженное выражение на лице подруги, Маша не удержалась.– Между прочим, чтобы определить, что Федька твой идеал тебе одного твоего хваленого проницательного взгляда, насколько я помню, не хватило. Понадобилось как минимум полчаса, за которые я раз пять успела подумать, что у тебя случится нервный срыв.

Кира засмеялась.

–Ну, просто он такой у тебя уникальный ребенок.

–О да! Уверена, больше ни одну из мам первоклашек никогда в жизни никто в школу не вызывал. Федор всех переплюнул. Уникум! Самый настоящий.

Пару лет назад Маше пришлось взять, тогда еще пятилетнего Федьку, на работу. Он, как обычно, ни минуты не сидел на месте, везде совал свой нос, засыпал Машу и, всех подходивших к ней, нескончаемыми вопросами. Поняв, что толку от подобной работы не будет, Маша сгребла бумаги со стола к себе в сумку, чтобы вечером, когда неугомонное чадо отправится спать, и наступит, наконец, долгожданная тишина, сделать все нормально.

–Сейчас поедем домой,– сообщила она успевшему уже слегка заскучать сыну, изучившему и облазившему все, что только можно и не наблюдавшему больше вокруг себя ничего, что представляло бы интерес.– Только зайдем ненадолго к тете Кире в бухгалтерию. Она посмотрит документы, и мы с тобой пойдем, хорошо?

–Хорошо,– кивнул Федька, ничего не имевший против того чтобы побывать там где он еще не был и пообщаться с «новым персонажем».

Кира детей не слишком жаловала. Шумные, вертлявые, вечно болтают всякую ерунду, везде лезут. Одним словом, мешают взрослым людям жить спокойно. Скептически оглядев «гостей», она кивнула на журнальный столик у стены.

–Сядь, порисуй, пока мы с мамой решим наши вопросы,– сказала она без намека на сюсюканье или умиление.

Федька подошел к столику и, не сочтя интересным занятием сидеть и рисовать, принялся обследовать кабинет.

–А что это? А это для чего? А что там? А как это работает?– вопросы сыпались из Федьки сплошным потоком. Одновременно он выдвигал ящики, открывал шкафы, хватал яркие стикеры для бумаг, скрепки, степлер и все, что, в той или иной степени, привлекало его внимание. Маша, видя, что у подруги того и гляди пар из ушей пойдет, не вмешивалась. Во-первых, бесполезно, Федька, даже если она сделает ему замечание, ровно через две секунды примется за прежнее занятие. А, во-вторых, ничего, потерпит Кира один раз в жизни пятнадцать минут присутствие ребенка. В ее собственной жизни Федька уже пять лет присутствует, она же как-то выдерживает.

Очевидно слегка утомившись, а может быть не находя больше ничего достойного внимания, Федька уселся, наконец, за указанный хозяйкой кабинета столик и принялся рисовать. Он старательно выводил какие-то каракули, выставив кончик языка от усердия. Через пару минут Федьке надоело молчать, снова захотелось общения. Оторвавшись от своего шедевра он посмотрел на бухгалтершу.

–Кира, а у тебя есть дети?

–Нет!– со злобным торжеством в голосе ответила бухгалтерша.

–А почему?

–Я злая, мне нельзя иметь детей,– сказала Кира.

Федька встал из-за столика и подошел к ней.

–Неправда, ты не злая, Кира. Ты хорошая,– маленькая ладошка погладила густые черные волосы. Кира изумленно посмотрела на Федьку. – И ты очень красивая. Когда я вырасту, я женюсь на тебе.

Кира обняла худенькие плечики и притянула Федьку к себе.

–Ты мой хороший,– растроганно сказала она, прижимая Федькину голову к шикарной груди.– Ты самый замечательный мужчина на свете. Жаль, что когда ты вырастешь, я уже буду совсем старенькая.

–Ничего, Федька сможет заезжать к старенькой тете Кире и выводить ее на прогулку, а все вокруг будут умиляться, какая красивая старушка,– смеясь, сказала Маша.

Кира одарила ее презрительной улыбкой.

–А еще говорят, что у меня злой язык,– смеясь, сказала она.

С тех пор Кира нежно полюбила Федьку, повторяя, что он самый лучший и самый идеальный из всех мужчин.

-Хочешь, я схожу вместо тебя к училке, разберусь какие там у нее претензии к ребенку?– кровожадно ухмыльнулась Кира.

–Нет, спасибо, а то боюсь, потом, меня вызовут уже не в школу, а в какой-нибудь отдел соцзащиты, чтобы выяснить, почему женщина, пришедшая в школу по поводу моего сына, дерется и нецензурно выражается.

Темные глаза бухгалтерши сверкнули озорным блеском.

–Я и в соцзащиту могу сходить.

––

–Заходи, я тебя жду,– оглянувшись на дверь, махнул рукой Денис.

–Ну и что за консультация тебе требуется?– улыбнулась Маша.

–Ты же читала книгу этого Макса Стрельникова?

–Читала.

–А я нет,– Денис засмеялся.– Арсений хочет, чтобы обложка отражала содержание сего творения. Конечно, он чего-то там попытался объяснить, как он сам себе все это представляет, но ты же его знаешь. Он так сумбурно выражал свои мысли, что я ничего не понял, и только запутался. Ну, а ты, человек адекватный, умеющий нормально все объяснить и всегда даешь дельные советы. Вот посоветуй, поделись соображениями.