Своими глазами

В наши дни Роттердам стал самым крупным портом в мире. Он как бы иллюстрирует слова о том, что голландцы — народ, который живет своим умом и торгует со всем миром. Внешнеторговый оборот Голландии, в котором Роттердам играет решающую роль, достиг 60 процентов валового внутреннего продукта страны. Роттердам стал ведущей товарной биржей по купле и продаже нефти, а также крупнейшим в мире центром ее переработки. С Ближнего Востока сюда ввозится сырая нефть, а вывозятся бензин, керосин, дизельное топливо, продукты нефтехимии. Из Соединенных Штатов и Таиланда ввозится фуражное зерно, а вывозятся мясо и птица.

Рукотворная суша

Голландская живопись — тема для отдельного разговора. Лично для меня откровением стал Ван Гог. Совершенно по-иному воспринимаешь колорит его картин, находясь на родной земле художника. Кучевые облака, зелень польдеров, серебристая гладь каналов, голубые силуэты колоколен на горизонте — краски в этой стране чисты и свежи, не будучи крикливыми. Благородством оттенков они напоминают старую эмаль. Мне было особенно интересно увидеть две картины Ван Гога, датированные 1888 годом, — «Мост под дождем» и «Цветение сливы». Художник сам дал им общее название «По мотивам Хиросиге». На сей раз я мог воочию убедиться в том, что Ван Гог, как и другие импрессионисты, увлекался японскими цветными гравюрами эпохи Токугава.

Голландия и Япония. Между этими странами куда больше различий, чем сходства. Японская пословица гласит, что для большинства людей солнце встает из-за моря и садится за горы, для меньшинства — наоборот. В Стране восходящего солнца действительно нельзя увидеть равнину, которая простиралась бы от горизонта до горизонта.

Голландия похожа на Японию, пожалуй, лишь в том, что в обеих этих странах почти не увидишь невозделанного клочка земли. Но если японским земледельцам приходилось веками вырубать террасы на горных склонах, то голландцы отвоевывают сушу у моря. Если уж проводить параллели, то Голландия — это Япония, с территории которой убрали горы и холмы, а заодно все то, что является надругательством над природой, надругательством над красотой. Едешь по безукоризненно чистой стране и думаешь, куда же девались эти вроде бы неизбежные побочные последствия развития производительных сил? Ведь не скажешь, что Голландия — это пастораль. В корне неправильно представление, будто голландцы лишь доят коров, выращивают тюльпаны и ловят сельдь. Голландия — высокоразвитая индустриальная держава. Но ей удалось нарастить мускулы и в то же время избежать засорения страны промышленными отходами. Люди тут не без гордости говорят: Бог создал землю, а голландцы — Голландию. Больше половины территории страны лежит ниже уровня моря. С этим трудно свыкнуться. Всякий раз испытываешь чувство какой-то неосознанной тревоги, когда едешь по скоростному шоссе и вдруг видишь, как рядом, за дамбой, гораздо выше уровня твоей автомашины, проплывает морской сухогруз.

Большинство населения Голландии живет в общей дельте трех рек — Рейна, Мааса и Шельды. С незапамятных времен земледельцы отвоевывают у моря все новые и новые польдеры — участки плодородной земли. Даже ветряные мельницы, ставшие привычным символом Голландии, чаще не мололи зерно, а откачивали с полей воду в обвалованные каналы.

Водная стихия не раз мстила людям за их упорство. Штормовые волны прорывали дамбы и заливали огромные участки равнин. Последнее катастрофическое наводнение с человеческими жертвами произошло в 1953 году. Отныне угроза таких бедствий устранена. Своими руками голландцы создали сотни тысяч гектаров новых сельскохозяйственных угодий. Но главное богатство страны не польдеры, а рабочая сила. Голландский труженик привык делать свое дело на совесть. Не случайно американцы так рвутся сюда со своими капиталовложениями.

Голландия была одной из первых стран мира, где еще с XIII столетия регламентировались взаимоотношения между нанимателями и рабочими. Век научно-технической революции с новой силой подтвердил, что повышение жизненного уровня и улучшение социальных условий трудящихся сторицей окупаются ростом производительности труда. Серые ленты вод и серые ленты автострад — вот два поколения артерий, прорезавших ухоженные голландские равнины. Каналы безлюдны. На них не видно никакой жизни. Их узнаешь издали лишь по аллеям тополей. Правда, такими же аллеями обсажены теперь и автострады.

Если каналы, словно кровеносные сосуды, органически входят в жизнь Голландии, то автострады как бы рассекают ее ножом хирурга. Мчится машина. По краям дороги видишь зеленые луга, пасущихся черно-белых коров. Порой думаешь, что в Голландии привыкли жить настежь все: людям неведомы занавеси на окнах, а скоту — изгороди на пастбищах. Луга обрамлены лишь канавками, скрытыми в высокой траве. И со стороны кажется, что коровы совершенно свободно разгуливают по неоглядной равнине.