Своё предназначение

Пирожные так аппетитно выглядели, а кофе пах так ароматно, что меня уговаривать даже не надо было. С первым глотком приятное тепло растекалось по телу, а выпечка будто таяла во рту, оставляя послевкусие свежих спелых ягод. Я, конечно, завтракала перед выходом из дома, но прошло немало времени, и утренний йогурт с маленьким бутербродом и стаканом апельсинового сока уже успел раствориться. Тем более, когда озябнешь, есть хочется страшно. Но, черт возьми, с какого перепугу мой сосед по столику меня кормит? Странный он какой-то.

Мужчина действительно выглядел необычно. Вроде как пожилой, а вроде и не очень. Каре-зеленые глаза, густые волосы с проседью, зачесанные к затылку и падающие на плечи аккуратной волной. Свободный пиджак, рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы. От него веяло жесткой силой, но не вызывающей, а будто находясь рядом с ним можно ничего и никого не бояться.

Едва заметные лучистые морщинки в уголках глаз, высокий лоб, почти незаметный шрам, пересекающий правую бровь. Интересно, а сколько ему лет?

Да и ладно, что мне его возраст? Пару часов посижу здесь, пока фотограф делает моей кукле портфолио. Пора бы самой научиться, а то приходится возить свои хрупкие игрушки в центр Москвы. Разобью еще ненароком.

– Как интересно! – сказал Владимир Егорович. – Вы делаете фарфоровые шарнирные куклы? Весьма занятно!

Кусок пирога выпал из моих пальцев на тарелку. А это что за фокус?

Я выглядела, наверное, нелепо. Он негромко рассмеялся.

– Никакого волшебства. Просто, пытаюсь вас разговорить и немного очаровать.

– Зачем?

– Ну, не волнуйтесь. Мимолетный роман со мной вам не грозит. Вы слегка напряжены и скованны. Не беспокойтесь за свою игрушку, все будет нормально.

«Он сумасшедший», – подумала я и уставилась в свою кофейную чашку.

– Вы думаете, что у меня с головой не в порядке? – раздался тихий голос.

Я сильно вздрогнула от неожиданности, подняла глаза и тут же стремительно откинулась на спинку кресла. Он сидел на своем месте, но его взгляд изменился – стал тяжелым. Зрачки приобрели матовый блеск. Будто невидимые щупальца холодной сталью коснулись моего позвоночника, взор подернулся рябью, в голове зашумело, а звуки стремительно стихли. Во мне проснулся страх, от которого захотелось кричать. Я очнулась, тяжело дыша полной грудью. С укоризной посмотрела на своего собеседника.

– Простите меня, Настя, я не должен был этого делать, – Владимир Егорович едва заметно вздохнул, – взгляните в окно, – предложил он.