Сволочь ненаглядная

На звонок дверь никто не открывал, и Зина расстроилась. Путь не ближний, обидно зря прокатиться. Но потом дверь приоткрылась, на пороге возник пронзительно рыжий парень, просто клоун, и, сказав, что он брат Стеллы, вынес обогреватель. В квартиру Зину не впустили.

– Очень вежливый гомик, – фыркнула художница, припоминая ситуацию. – Сунул мне в нос обогреватель и буркнул: «Забирай».

– Гомик? – переспросила я.

– Голубой, – пояснила Зина.

– Вы умеете навскидку, с первого взгляда определять половую ориентацию?

– И определять нечего, – ухмыльнулась Зина. – На ногтях синий лак. В ушах серьги, и пахло от него, как от парфюмерной лавки.

Глава 12

Вечером, когда все разбрелись по комнатам, я поинтересовалась у Катюши:

– Скажи, тромбоэмболия заразна?

– Далась тебе эта болячка, – тяжело вздохнула Катерина. – Нет, не заразна, хотя последнее время постулаты об инфицированности некоторых заболеваний пересматриваются.

– Не поняла…

– Ну, язва желудка всегда считалась благоприобретенной. Питался больной неверно, вел неправильный образ жизни, курил, нервничал – вот и результат. Но последние исследования четко показывают – язва имеет другую основу, скорей всего бактериальную.

– И ей можно заразиться?

– Выходит, что так, через общую посуду. Сейчас поговаривают, будто воспаление легких, рак и инфаркт тоже семейные болячки.

– Как это?

– Ну, один подхватил – вся семья слегла.

– Инфаркт – инфекция?

Катя развела руками.

– Я только рассказала о последних исследованиях.

– А тромбоэмболия?

– Про нее ничего такого не слыхала.

– Значит, если она заразна, тогда понятно!

– Что? – удивилась Катя.

– Ну смотри, в одной палате лежали женщины. Сначала одна умирает от оторвавшегося тромба, кстати, совсем молодая, потом другая, правда, ее успели перевести в другую больницу. Следом гибнет третья – похоже на эпидемию.

Катерина с изумлением посмотрела на меня широко открытыми глазами.

– Все разом умерли?

– Нет, по очереди, но за короткий период.

– От тромбоэмболии?

– Да.

– Чепуха, – категорично отрезала Катя, – такое невозможно!

– Сама же говорила о новомодных течениях в науке!

Катя в негодовании вскочила с дивана.

– Слушай, Лампа, тромбоэмболия не чума, воздушно-капельным путем не передается.

– Почему тогда такая куча народа поумирала?

Катюня призадумалась, потом со вздохом сообщила:

– В медицине случаются иногда необъяснимые явления. Порой приходит больной, ну ничего тяжелого, а утром – бах, покойник. Или, наоборот, по «Скорой» приволокут в экстренную хирургию, крайняя степень тяжести, не жилец просто. Глядишь, через неделю по коридорам носится. Кстати, среди врачей много верующих, потому что кое-какие вещи ничем, кроме божественного вмешательства, и не объяснить.

– Значит, в 717-й палате приключилась мистическая случайность, – пробормотала я.

– Именно, – согласилась Катюша, – либо…

– Либо?

– В больнице объявился маньяк, отправляющий женщин на тот свет.

– Как?

– Существуют лекарства, усиливающие свертываемость крови, инъекция большой дозы какого-нибудь из них запросто может привести к трагедии.

Ночью я безостановочно крутилась в кровати, постоянно переворачивая подушку. Наконец, устроившись между мопсами и спихнув на пол Рейчел, привела мысли в относительный порядок. Итак, как развивались события? Сначала на тот свет отправляется Ирочка, потом умирает Настя, переведенная в другую больницу, затем неприятность, если только смерть можно назвать неприятностью, приключается с некоей Новохаткиной, положенной на место Анны Ивановны. Ничего себе цепь роковых случайностей! Неужели ни у кого из сотрудников НИИ Скорой помощи не появились подозрения? Впрочем, остановись, Евлампия, на данный момент тебя интересует только одна проблема – где найти Егора, чтобы отдать ему наконец тридцать тысяч долларов и спать спокойно. Но, похоже, парень никогда не жил на Новокисловском. С чего Настя написала в письме этот адрес? Так и не додумавшись ни до чего конструктивного, я около пяти утра отбыла в царство Морфея.

* * *

День начался со скандала. Услыхав громкие негодующие крики, я выглянула в коридор.

– Безобразие, – верещал Кирюшка, стоя на одной ноге, – теперь переодеваться надо, точно на первый урок опоздаю!

– Смотри, куда идешь, недотепа, – «утешил» старший брат, выходя к лифту.

– Взрослая собака, а гадит везде, – не успокаивался Кирюшка.

– У нее стресс, – вступилась за Муму Люся, – очень тяжело самолет перенесла, извелась, бедняжка. Дома ничего такого с ней не случается.

– Вот и надо было оставить дома, – ляпнул мальчишка и поскакал на одной ноге в ванную.

Люся растерянно глянула на меня.

– Кажется, Кирюша не слишком нам рад…

– Ерунда, – лицемерно сказала я, – просто боится опоздать в школу, а так он очень любит животных.

– Похоже, что Муму тут всех раздражает, – гнула свое Люся, – право, странно. Имеете своих животных и не любите чужих.

– Нет, нет, – отбивалась я, демонстративно поглаживая всклокоченную болонку, – прелестное существо, очаровашка, ну срет и писается, да с кем не бывает.

– Федя парень неплохой, – заявил вышедший из ванны Кирюшка, – только ссытся и глухой.

– Какой Федя? – не поняли мы с Люсей.