Сволочь ненаглядная

В общем, ему нужен костюм, причем самый лучший, с головой и лапами.

– И где его взять? – изумилась я.

– Ну Лампуша, – заныл Кирюшка, – придумай!

До прихода Кати и Сережки мы рылись на антресолях, благо ни Ивана, ни Люси, ни близняшек дома не оказалось.

Сначала я попробовала нацепить на Кирюшку старую коричневую цигейковую шубу и такую же шапку.

– Очень здорово, – убеждала я мальчика, – купим маску, лицо прикроем…

– Нет, – отказался Кирка, – уродство.

Отверг он и жилет из овчины, потом мохнатый плед и коричневый вельветовый костюм. Чем быстрее опустошались чемоданы, тем больше вытягивалось личико Кирюшки. Когда показалось застеленное газетами дно, он разрыдался. Сквозь всхлипыванье доносились слова:

– Да, Лешка будет зайцем, так ему родители такой прикид сделали! Анька Пирютина – лиса, у нее хвост на полметра и морда лисья… А у меня – шуба старая!

В самый разгар причитаний появился Сережка. Увидав выпотрошенные саквояжи и зареванного брата, Сережа моментально взял дело в свои руки.

– Ну-ка, утри сопли, – велел он, – развел сырость. Костюм медведя? Без проблем, сейчас привезу.

– Откуда возьмешь? – шмыгнул носом Кирюшка.

– Мишка знаешь где работает? – спросил Сережка, хватая ключи от машины. – В театре юного зрителя. Вот он и даст костюмчик. Жди, доставлю медведя.

Повеселевший Кирюшка помчался делать уроки, а я отправилась на кухню, где обнаружила очередной несъедобный обед, вдохновенно состряпанный Люсей, – суп из гречневой крупы, больше похожий на жидкую кашу из ядрицы с вермишелью, и творожная запеканка, смахивающая на гигантский ластик из-за непомерного количества манной крупы. Просто удивительный дар готовить малоаппетитные кушанья!

Где-то около десяти, когда все, кроме Люси и Ивана, дружно отказавшись от супа и запеканки, разбрелись по комнатам, появился Сережка с огромным пакетом.

– Ио-хо-хо! – завопил Кирюшка и понесся переодеваться.

Катя и Юля, севшие в гостиной смотреть телевизор, громко крикнули:

– Покажись нам!

Минут через десять, когда на экране очередной секретный агент укладывал штабелями поверженных врагов, Кирюшка влетел в комнату с криком:

– Ну как?

Юля разинула рот, Сережка прыснул, я сделала вид, что лакомлюсь попкорном, и быстренько, чтобы не дай бог не пришлось что-либо говорить, набила рот воздушной кукурузой под завязку. Лишь Катя сохранила самообладание и протянула:

– Просто отлично, настоящий мишка!

– Клево, – прыгал от восторга Кирка.

Голос его из-за огромной морды с блестящими глазами и черным клеенчатым носом звучал глухо.

– Тебе не душно? – поинтересовалась Юля. – Дышать-то как будешь?

– Жарковато, – пробубнил Кирюшка, – и воняет гадостно, но искусство требует жертв. Главное, медведь настоящий, завтра все от зависти лопнут!

– Анекдот про американского агента знаешь? – со вздохом спросил Сережка.

– При чем тут шпион? – удивилась я.

– ЦРУ заготовило резидента, – пояснил Сережка, – по-русски говорит как россиянин, одет в наше, обстановку десять лет изучал. Ну сбросили его в Сибирь, выходит он в деревню и врет, будто охотник, в лесу потерялся. А бабка, к которой агент в дом вошел, живо милицию вызвала и сдала шпиона. Тот в шоке! Не выдержал и спрашивает: «Бога ради, бабушка, ну как ты догадалась, что я из ЦРУ?» А старушка говорит: «Миленький, в зеркало глянь, ты же негр!»

– Что-то я не пойму, к чему этот анекдот, – насторожился Кирка.

– Ты в зеркало глянь, – вздохнул старший брат, – мне Мишка костюм в пакете вынес, я его не разворачивал…

– Ну? – удивился Кирка, вертясь перед трюмо. – Ну и что?

– А то, дурья башка, что на тебе костюмчик белого медведя!

– Ну и что? – переспросил Кирюшка.

– Как что, – влезла Юля, – белый медведь никак не мог с Красной Шапочкой повстречаться, он на Севере живет.

– Подумаешь, – фыркнул Кирка, – у нас Маша Гаврюшина – павлин, скажешь, павлины в средней полосе обитают?

– Нет, – растерянно отозвалась я.

– То-то и оно, – заявил Кирюшка и, страшно довольный, умчался переодеваться.

– Хотела бы я поглядеть на этот лес, где соседствуют белые медведи, павлины и Красная Шапочка, – хихикнула Катя.

– Обязательно увидишь, – пообещала Юля, – спектакль на Восьмое марта покажут.

* * *

Доктор Ростов мог принять меня только в пятницу, поэтому я с утра поехала в журнал «Ваша песня» на поиски Леси Галиной.

В просторном холле за конторкой с компьютером и тройкой телефонов восседала раскрашенная во все цвета радуги тощая девица. Фиолетовые волосы торчали дыбом, худенькую грудь без всякого признака бюста обтягивал оранжевый свитерок, в уши воткнуто по килограмму железа, а костлявые запястья унизаны браслетами, фенечками и бисерными косичками.

– Вы к кому? – лениво процедило существо, мерно жуя жвачку.

– Леся Галина где сидит?

Не говоря ни слова, секретарша вытянула в сторону руку и ткнула пальцем в одну из дверей:

– Леся Петровна в кабинете.

Я пошла в указанном направлении. Очевидно, Галина получила повышение, потому что дверь украшала красивая латунная табличка с надписью «Заместитель главного редактора». Ниже кто-то прикрепил на кнопках вырезанное из упаковки название «Яйцерезка».