Сволочь ненаглядная

Через неделю Яков пришел домой поздно и, чтобы не будить рано засыпавших родителей, снял в прихожей ботинки и на цыпочках двинулся в туалет. Санузел у Платовых прилегает к кухне. На самом деле это страшно неудобно. Во всяком случае, Яков всегда стеснялся пойти пописать, если кто-нибудь пил чай. И, естественно, тот, кто был в клозете, великолепно слышал голоса людей, находящихся в кухне.

Вот и в тот день не успел мальчишка устроиться поудобнее в туалете, как до его ушей донеслось нервное сопрано матери.

– Левушка, не лезь в это дело, неизвестно ведь, что к чему.

– Пойми, Соня, – ответил отец, – Сима моя сестра, Настя внучатая племянница, а Валентин с Майей…

– Майя – скотина, – резко возразила мать, – и Валентин твой – скот. Справедливости им захотелось, всю семью подставили. Вспомни, вспомни! Чего молчишь? Да если бы не они, ты бы уже давно замминистра стал. А так сидишь помощником начальника отдела. А я? Чего говорить, всех подрезали! Даже в Болгарию съездить не можем. И потом, где ты будешь ее искать? Небось уже давно Настя в другой семье живет! Их же лишили родительских прав!

– Нет, – тихо ответил отец, – она в Москве, у Соболевой Галины, в Зеленограде. И фамилия Платова, и отчество Валентиновна. Живет в приюте, а могут и впрямь бабке отдать! Жалко девочку! Кстати, знаешь, Майя уже после суда родила мальчишку и назвала Егором… Вот о том ничего не известно, хотя Соболева обещала разузнать, куда…

– Если ты, – заорала всегда вежливая, даже корректная мать, – если ты посмеешь влезть в это, имей в виду, я уйду, разведусь, хватит! Нам судьбу поломали, так еще и Яше достанется! О сыне подумай!

– Тихо, – оборвал отец, – разбудишь парня.

– Его дома нет, – ответила мать, – на день рождения ушел.

Воцарилась тишина. Потом Лев Константинович пробормотал:

– У меня, кроме сестры, других родственников нет.

– У тебя и жены другой нет, и сына, – парировала Софья Михайловна. – Впрочем, и этих потеряешь, коли начнешь Симке помогать.

Неожиданно отец заплакал. Мать перепугалась и забормотала:

– Ладно, ладно, Левушка. Это я так, по злобе, просто обидно, что из-за Майки с Валькой наша судьба под откос пошла. Чего уж там, если есть возможность – помоги Симе. Настя действительно ни в чем не виновата, настрадался ребенок, с года по чужим людям мается. А что, эта ненормальная и впрямь еще мальчишку родила?

– Да, – подтвердил отец, – сына Егора.

– От кого?

– Как это, от Валентина, естественно.

Мать рассмеялась:

– Левушка, ты наивен невероятно. Преступники, даже муж с женой, никогда не сидят в одной камере. Она была в женском отделении, а он в мужском! Ну как мог ребенок от Вальки родиться?

– Не знаю, – пробормотал Лев Константинович.

– То-то и оно, – припечатала жена, – небось от охранника забеременела, думала, отпустят на волю бабу с пузом… Только еще хуже вышло, так ей и надо, дрянь!

– Сонечка, – почти прошептал отец, – Майя просто слишком любила Валентина и слепо шла за ним. Вот он – негодяй и подлец!

– Вечно ты ее оправдываешь, – фыркнула мать и спросила: – Интересно, они живы?

Отец глубоко вздохнул.

– Одному богу ведомо, в связи с тяжестью преступления их лишили передач, свиданий и права переписки, словом, похоронили заживо… Сима живет, как автомат. Я еще почему хочу Настю вызволить, может, сестре хоть чуть полегче будет… Жаль ее, сил нет.

– Охо-хо, – протянула Софья Михайловна, – маленькие детки – крохотные бедки, подросли детки – подросли и бедки. Ладно уж, а она точно в Зеленограде?

– Абсолютно, – заверил муж, – именно в Зеленограде.

– Странно, что за Урал не загнали, – удивилась мать.

– Очень, – согласился Лев Константинович. – Но знаешь, система иногда дает сбой, и потом, фамилию оставили… Все странно, но нам только лучше, что так вышло. Брежнев-то умер, а новый хозяин…

– Тише, – шикнула мать, – разговорился! Телефон сначала из стены вытащи, а потом болтай, к Майке с Валькой захотел?

Вновь повисла тишина. Потом зазвенел чайник. Яков с гудящей головой выполз из туалета, забыв пописать. Так же на цыпочках вернулся в прихожую и, хлопнув посильней входной дверью, усиленно загремел дверцей шкафа.

В ту ночь он заснул лишь под утро, пытаясь переварить подслушанную информацию. Значит, Майя и Валентин Платовы, о трагической смерти которых сообщили всем знакомым, живы? Более того, они находятся в заключении за какое-то страшное преступление, раз к ним применили беспрецедентно строгие меры. Интересно, что они совершили?

Прошло полгода, и однажды Серафима Константиновна вновь появилась у них в доме, но не одна, а с тощенькой девочкой.

– Это Настенька, – сказала тетка.

– С тех пор, наверное, вы часто встречались, – прервала я рассказ.

Яков отрицательно помотал головой:

– Нет, вообще не виделись. Один раз только. Настя привела свою подругу, толстую такую девку, они уже в университете учились, и у той возникли какие-то проблемы. А папа всю жизнь в системе народного образования проработал. Вот Анастасия и попросила посодействовать. Уходя, такую странную фразу бросила…

– Какую?