Сволочей тоже жалко (сборник)

Стасик не хотел бурчать как старый пень. Все равно никто не будет слушать. Стасик вспоминал, как однажды в молодые годы он приехал на кинофестиваль и увидел там звезду немого кино. Гость фестиваля. Это была старуха килограммов на сто пятьдесят. На ней было вязаное платье, а под платьем – розовое белье, которое интимно просвечивало сквозь вязку. Стасик смотрел на эту женщину и спрашивал себя: «Чего она приперлась? Сидела бы дома, варила варенье…»

Звезда немого кино важно восседала за всякими столами. Она не забыла о том, что была красавица, была возлюблена прекрасными мужами. Ей казалось, что и сейчас все по-прежнему. Ничего не изменилось.

Стасик не хотел быть смешон. И вообще не хотел ничего и никого. Лары нет, и все померкло. Она тешила его мужское самолюбие. С ней он был мачо, лось, самец, гений, красавец. А сейчас… просто старик, и до смерти четыре шага.

Стасик купил в квартиру три телевизора, в каждую комнату по телевизору. Можно вечерами сидеть в одиночестве и ни с кем не встречаться.

Стасик скучал по Ларе. Радовался, когда видел ее во сне, но она приходила редко.

В последний раз он увидел ее среди землетрясения. Падали дома, разверзалась земля. Он помчался к Ларе, чтобы спасти. Схватил ее за руку, они побежали вместе.

Лара сказала: «Мне надо уходить».

Стасик не хотел, чтобы она уходила. Он взял прядь ее волос и связал со своей прядью. Во сне у них обоих были длинные волосы. Но разве волосы держат? Лара улыбнулась снисходительно и растворилась, исчезла. Он остался один и все вглядывался: где?.. куда?.. А вокруг все рушилось, на голову летели панели блочных домов…

Стасик заставил себя проснуться. Было очень страшно во сне и очень реально.

Он открыл глаза. Смотрел в потолок. Вот тебе и случайная связь. Сплошное землетрясение. И сын за стеной как единственное спасение.

А вдруг все неправда? Лара жива и сейчас войдет. Или позвонит, и он услышит ее голос. И тогда он скажет ей все, что она хотела услышать, но так и не услышала.

Зима была долгая, нескончаемая. Казалось, что так будет всегда: серое небо, промозглый ветер. Но зима пошла на спад. День стал длиннее. И главная радость: приехал сын Костик. Из Америки. С женой Мариной.

Они вошли, и в доме как будто зажгли все осветительные приборы.

Алеше показалось, что у приехавших дяди и тети светятся зубы. Так широко и сверкающе они улыбались.

– А это кто? – удивился Костик, глядя на семилетнего Алешу.

– Это твой брат, – объявил Стасик.

Лида театрально закрыла лицо рукой и засеменила вон из комнаты. Буквально актриса. Сара Бернар.

Марина и Костик мгновенно все поняли. Ситуация была неординарная. Но Алеша им понравился независимо ни от чего. Беленький, глазастый, доверчивый.

Костик оказался бородатый, с лысиной на макушке, уютный и веселый. Ему все нравилось: еда, люди, неприятности, все, что составляет жизнь. Он любил жить. И еще он любил науку и свое место в науке. Место было серьезное и высокооплачиваемое.

Стасику и Лиде достались мощные подарки. А Алеше Костик на другой же день купил компьютер – не детский, а настоящий. И стал учить, как пользоваться этой простой и умной машиной.

Алеша все понимал с первого раза. Ему не надо было повторять. Видимо, в нем прятались большие способности.

Алеша не отлипал от своего старшего брата. Он смотрел ему в рот, ловил каждое слово. Марина находила мальчика интересным. Они подолгу беседовали на разные темы.

Костик и Марина посещали друзей, которых давно не видели. Ходили в театры, на выставки и везде таскали за собой Алешу. Для Алеши наступили совсем другие времена: праздник, цирк, салют. Все принимали Алешу за сына Костика, и они действительно чем-то были похожи. Манерой есть, например. Манерой смеяться. Проступали родовые черты.

У Марины и Костика в Америке уже были двое своих детей, восемь и десять лет. Но почему бы не быть третьему? Пусть будет еще один, уже готовый.

Надвигалось время отъезда. Лида плакала – не театрально, тихо, по-бабьему.

Костик видел, что для матери Алеша – испытание и оскорбление. Он предложил забрать Алешу в Америку. Это был выход для всех. Особенно для Алеши.

Стасик подумал: Лара будет довольна. Ее мальчик не просто живет (да, да, да), а процветает. У него впереди большое и яркое будущее. И еще раз да.

Стасик повез Алешу к старикам попрощаться.

Ольга Степановна понимала, что видит внука в последний раз. Она была больная, старая и нищая. Она ненавидела Костина, но молчала. Боялась, вдруг он разозлится, и это как-то скажется на Алеше. Приходилось терпеть. Стасик сносил ее ненависть и в глубине души соглашался с ней, с ненавистью. Ольга Степановна была хоть и гневливая, но практичная. Внук – единственное, что осталось. Но что она ему может дать? Только свое увядание. А брат Алеши – профессор в сказочной Америке, стране больших возможностей.

Себя, конечно, жалко. Вот что приходится переживать на старости лет: потери, разлуку. Но в старости все вянет – и лицо, и нутро, и чувства. Вянет зависть, ненависть, восторг. Равнодушие – вот что расцветает.