Сволочи

— Свет, что случилось?

Оксана целый день лежала в постели, только раз встала, чтобы согреть себе чаю, а все остальное время лежала и читала книгу. Лишь только появление подруги заставило ее подняться и прибрать постель.

— Он опять.

— Ударил?

— Да. Слушай, я вот не понимаю, что я ему такое сделала, чтобы он меня дубасил, словно я груша. Что?

— Расскажи.

Оксана сразу вспомнила вчерашнюю боль. Неужели все женщины терпят, но молчат. Ведь раньше Оксана как-то не сталкивалась с насилием, лишь только когда повзрослела. Или она просто этого не замечала?

— Что случилось? Кстати, дети где?

— У мамы, отвезла к ней.

— Хорошо, опять ударил, покажи.

Света молча сняла брюки, от ягодицы и вниз тянулись синяки.

— Да, в юбке не походишь, — сказала Оксана. — А выше?

Света молча задрала кофту, спина была чистой, а вот спереди, особенно в районе груди, было три подтека.

— Может, напишешь заявление в полицию?

— Он ведь сам из полиции.

— Ну и что? Это ведь не дело, когда тебя бьют.

— Не могу.

— Свет, прекрати так себя вести, в прошлый раз побил, сейчас хочешь, чтобы он сделал тебя калекой. Сломает ногу или челюсть, что лучше, выбирай.

— Не говори так. Не знаю, что делать, порой люблю его, а иногда ненавижу, готова проклинать и….

Оксана задумалась над словом «проклинать». Ведь еще вчера сама кричала на Геннадия Петровича и проклинала его. «Сработало, интересно, или нет?», — подумала она и, достав телефон, настроила на фотоаппарат.

— Разденься, я тебя сфотографирую.

— Зачем? — испугалась Света.

— Ты ведь не пойдешь делать освидетельствование.

— Нет, конечно же. Я не сумасшедшая.

— Я просто сниму твои синяки, а фото пусть лежат. Может, тебе же на будущее пригодится.

— Нет.

— Да брось. Свет, я же хочу как лучше. Пусть они лежат, может, потом сама скажешь спасибо. Раздевайся.

— Хорошо, только обещай, никому не покажешь.

— Могу тебе их дать.

— Нет, пусть у тебя, иначе сотру. Как, совсем раздеваться?

— Раздевайся, что тут такого.

Света сняла с себя всю одежду, как-то неловко сжалась, словно вышла на подиум.

— Идем сюда, тут свет и телевизор.

— А он тебе зачем?

— Читала, не помню где, в какой-то книжке. Чтобы не было сомнений в дате снимка, в кадре должен быть неоспоримый факт с датой. Раньше использовали газету, а теперь телевидение. Тут сбоку у экрана есть дата и время, а еще сюжет из новостей.

— А…

— Все, стой здесь, руки опусти, да опусти же. — Света осторожно убрала ладони от груди и опустила их вниз. — Странно, почему надо прикрывать соски, что в них такого? Если что, их на экране заклеивают. Какая-то глупость.

16. Уходите и больше не появляйтесь

После необычной фотосессии Оксана отправила подружку принять ванную и расслабиться, а сама пошла готовить обед.

— Не все ведь мужики такие варвары, — нарезая овощи, говорила Оксана. — Вот Степа, Алексей, Илья, Вовчик, тот же самый Борис и Максим, да их много, как погляжу.

Света прожила все выходные, а после в понедельник все же рискнула и вернулась домой.

— Если что не так, приходи ко мне, — сказала Оксана. — Купим тебе раскладушку и будешь нормально жить, пока не разберешься.

Света кивнула, поблагодарила подругу, что та ее приютила и, мысленно перекрестившись, пошла к мужу. А уже через день она позвонила, в голосе была радость, пригласила на ужин.

— Вот сумасшедшие, то бьет, то любит. Как так жить? — сказала Оксана, обрадовавшись, что у ее подруги пока все нормально.

И опять потекли дни работы. За первым заказом картин, что Оксана сдала клиенту, последовал еще один. Теперь надо было сделать натюрморты в пастельных тонах. В них она была не очень сильна, но клиент сам указал, в каком направлении надо работать.

Когда работаешь, дни пролетают незаметно. Она сходила в музей, посетила фонд и сделала сотню снимков старинных вещей, что должны быть на картинах. Уже набросала с десяток эскизов и показала их на утверждение заказчику. Не хотелось работать впустую. Творчество — дело тонкое, особенно если работаешь на заказ.

— Оксана Геннадьевна, — в аудиторию, где уже закончилась лекция, заглянула секретарь. — Вас искал мужчина, он сейчас в фойе.

— Кто?

— Я не запомнила. Сказала, что найду вас и передам.

— Хорошо, спасибо.

Дверь закрылась. «Опять чей-то папаша пришел за свое чадо просить», — подумала она и, сложив конспект лекций в сумку, вышла из аудитории. Каблучки зацокал по мраморному полу. Цоки-цоки-цоки. Оксана улыбнулась услышанному и, спустившись на этаж вниз, вошла в фойе.

Мужчина словно генерал, руки сложены за спиной. Он смотрел сквозь стекла на улицу. Услышав приближающиеся шаги, он дернулся и осторожно повернул голову.

— Вы! — был возмущенный голос Оксаны. — Убирайтесь!

И не дожидаясь, что он скажет, тут же развернулась и пошла обратно. «Вот сволочь, он еще приперся сюда», — кричала про себя Оксана.

— Прошу, остановитесь, я не хочу ничего плохого.

— Не хотите? — возмущенно спросила она. — Не хотите!

— Извините, мне надо с вами поговорить.

— А я не желаю с вами говорить. Убирайтесь!