СВТ. ГРИГОРИЙ ПАЛАМА. АНТИРРЕТИКИ ПРОТИВ АКИНДИНА.

6. А великий Афанасий в словах «К Аполлинарию» говорит: «Господь есть человек небесный не потому, что он показал плоть с неба, но потому, что земную сделал небесной. Поэтому и яков Небесный, тацы же и небеснии [386] — по причастию Его святости» [387]. Божественный же Григорий Нисский говорит, что «выходит из [пределов] собственной природы человек, становясь бессмертным из смертного, нетленным из тленного, вечным из эфемерного и целиком богом из человека. Ибо удостоившийся стать сыном Божиим, всяко будет иметь в самом себе достоинство Отца и станет наследником всех отцовских благ» [388]. И опять же говорит божественный Максим: «Итак, всякий, умертвивший уды, сущия на земли [389], и отвергшийся всех плотских и мирских признаков ради божественной благодати, приобретает живущим и действующим {стр. 104} [в себе] одно лишь единственное Божие Слово, простираясь добродетелью и ведением даже до разделения души же и духа [390] и совершенно ничего не имея [в себе] непричастным Его пришествия, то стал он и безначальным, и бесконечным, не нося более в себе движимой временной жизни, имеющей начало и конец» [391].

ГЛАВА 4

Изречения Акиндина, противные этим речениям святых, и его ложные обвинения против святых, направленные как будто бы в адрес Паламы, коего тут же излагается антитезис, защищающий святых и представляющий благочестивое исповедание.

7. В то время как святые ясно и согласно друг с другом это писали, а мы, которым даровано теперь бороться в защиту благодати Божией, ради свидетельства предоставляем это тем, кто принимает благодать за тварную, Акиндин не поразился явствующей из сказанного высоте божественной благодати, сверхъестественно возводящей горой и своих причастников; но, взявшись оскорблять и хулить одновременно и благодать, и ею [освященных] святых, и затем, убоявшись ушей христиан, для которых почитаемым и верным является всякий догмат богомудрых [отцов], притворился, будто это на меня — как могущего быть обвиненным — он возводит поношение, тогда как [на самом деле] он прямо пишет против богоносцев. Увы [его] власти и силе [высказываться безнаказанно]! [Итак, он пишет], что «ты показал и очевиднейшие творения, и самого себя — как духовного мужа — безначальным и бесконечным, что мы прежде полагали свойством одного лишь Бога. Что может быть больше сего безумия?»

8. Разве не по всей справедливости мы бы возразили ему: О, ничем более не занятый, кроме как клеветой, ложью и доносительством, как это, когда мы там приводили слова святых, и ничего от себя не прибавляли, ты кажущееся тебе зазорным переносишь на нас, и нападаешь на слово истины как будто на наше, столь разнузданно [над ним] насмехаясь? Как, слышав, что имеющие по природе начало становятся «безначальными» общением благодати и суть превыше «всех веков, времен и мест», не по природе и не из–за собственной природы, но по благодати и с помощью благодати божественной и нетварной, и что обоженные живут жизнью божественной и нетварной, причастные ниспосылаемой, но не отделяющейся от божественного Духа жизни, по сказанному: живу не ктому аз, но живет во мне Христос [392]; как, слышав это, ты еще обви{стр. 105}няешь меня и их как назвавших нетварной очевидно являющуюся тварной человеческую природу которую и они явно называли таковой? Как же и сам ты, волей–неволей соглашаясь именовать «духовными» удостоившихся той славы и благодати, не убеждаешься даже этим именем, — ведь «духовное» [значит] «божеское», — хоть отчасти прийти в понимание величия оной нетленной и неизреченной благодати и ею божественно облагодатствованных?