Sweet dreams (СИ)

«Заставь меня говорить о моих чувствах».

Первая мысль, которая приходит ей на ум, — это «Какого чёрта?», но она не говорит этого вслух, потому что её куратор, похоже, очень увлечена этой идеей. По крайней мере, Милли учится относиться лучше к тем людям, которых она любит.

— Тебе просто нужно походить с этим на шее сегодня… это не так сложно. — У Дайер грустная улыбка, а Браун слегка морщится и кивает. — Я скучала, Миллс. — Неожиданно говорит Наталия, и что-то внутри девушки неприятно заворочалось.

— Я тоже скучала, Нат, — отвечает она, поднимаясь со стула.

Сейчас уже обед, и Милли знает, что её друзья уже ждут её в столовой, но что-то беспокоит её. Она не видела его уже несколько дней, и это тревожит её.

— Финн?.. — Она заставляет вопрос повиснуть в воздухе и опускает глаза, потому что ей стыдно за то, что она только что сказала, что не справилась со своим беспокойством…

— У него была не самая хорошая неделя… — Девушка чуть поднимает голову, чтобы посмотреть прямо на куратора. — С ним такое бывает. Бывают дни, когда всё просто отлично, и я даже думаю, что он уже вылечился, но потом он как будто сдувается… Он очень страдал в последние несколько дней. — Дайер поджимает губы, и Милли думает о том, что случилось что-то плохое, но она не хочет сейчас об этом говорить. Или просто не может?.. — Когда всё это происходит, нельзя позволять ему справляться с этим самостоятельно, безусловно, необходимо присматривать за ним. В такие моменты я очень много разговариваю с ним, и Джо мне в этом помогает, до тех пор, пока Финн не чувствует себя лучше и не способен вернуться к своей нормальной жизни, но всё равно с притаившейся внутри депрессией, о которой окружающие никогда не узнают.

Милли чувствует сильное давление в груди.

— Я надеюсь, ему будет лучше. — Это всё, что она говорит, потом получает в ответ небольшую улыбку и покидает кабинет, направляясь в столовую.

После того, как Браун получает поднос с едой, она осматривает всё помещение, пока не видит поднятую руку Ноа, который зовёт её сесть с ними. Подойдя к столу, помимо Калеба и Гейтена она видит ещё и Сэди. У первых двух, кстати, на шеях были такие же досочки, что и у неё.

«Не позволяйте мне говорить, заставляйте меня слушать» у Маклафлина и «Я делаю саркастические замечания, чтобы скрыть свои истинные чувства» у Матараццо.

Ребята видят её с той же табличкой и громко смеются, подшучивая над тем, что подобная терапия убьёт их.

— Как ты себя чувствуешь сегодня? — спрашивает Калеб, который сидел рядом.

— Что? — Милли приподнимает бровь и тянется за своим соком, чтобы открыть его. — Ну, я рада, что вернулась. Прошло только шесть дней, а я уже скучаю по времени, проведённом в больничном крыле, и ещё нервничаю, что мне сейчас снова надо есть. А ещё я очень раздражена этой глупой табличкой. — Она отпивает через трубочку. Яблочный. — Достаточно чувств? — Браун смотрит преувеличенно выжидательно, дожидаясь кивков. — Спасибо, что слушал молча. — Теперь она вместе с Маклафлином переводит взгляд на Гейтена, чтобы тот поддержал их пантомиму. — Ну же, скажи уже что-нибудь, — требует она, и вся компания дружно смеётся, а Матараццо подмигивает ей.

— Ты хорошо выглядишь, — подмечает Ноа.

— И чувствую себя также, — отвечает девушка и продолжает есть свой обед.

Она не доедает его, но почти что делает это, и Милли собой очень гордится из-за этого. Это уже — как-никак — её личные маленькие победы. Она хорошо проводит обеденное время среди шуток, которыми все перекидываются через стол, и даже Сэди кажется ей смешной (Браун видит её сегодня в совершенно ином свете).

— Ладно, — говорит девушка, складывая столовые приборы в тарелку и пытаясь встать. — У меня уже закончился перерыв, поэтому мне пора в библиотеку, — отчитывается она перед всеми с вежливой улыбкой.

Милли делает только несколько шагов, когда наконец-то поднимает голову и смотрит вперёд… и видит его. Он стоит всего в нескольких метрах от неё, с ярко выраженными тёмными кругами под глазами и спутанными волосами, которые казались похожими на воронье гнездо. Он просто наблюдает за ней, не говоря ни слова. Он был одет во всё белое, и Браун невольно замечает новые бинты у него на запястьях. Их ведь не было, когда он приходил к ней на Рождество…

«Он пробовал снова?..» — думает она, а в глазах темнеет от этой мысли, и становится ужасно тяжело в груди.

Внезапно внутри вспыхивает смесь чувств и эмоций от этой встречи с Финном, и ужасные образы приходят ей в голову… Как она видит его у себя в комнате… как слышит звук воды в душе… как она ворует и глотает таблетки после этого… Гнев, боль и разочарование скапливаются в её сердце, требуя выхода наружу.

Но в то же время она вспоминает об уютном рождественском вечере и видит, что Вулфард всё ещё носит её браслет на своём запястье, и она чувствует, как посреди всего этого хаоса поднимается чёткое осознание того, что Финн всё ещё ей небезразличен.