Sweet Gwendoline (СИ)

В тот злополучный день Святого Валентина я изо всех сил пыталась себя убедить, что все к лучшему. Что эти отношения с самого начала были обречены на провал. Не убедила. И сейчас, прижимаясь к горячему телу Мастера, что нес меня куда-то, я отчетливо понимала, что хорошо уже не будет. Я хотела отвлечься. Я хотела купить любовь за деньги, а получила секс без эмоций, бездушную машину с искусственным членом. Похоже, для них я лишь кусок похотливого мяса, которое надо удовлетворить, чтобы отработать свой гонорар. А как иначе? И, вернувшись домой, я должна буду как-то с этим жить. С пониманием, что никто меня просто так уже не полюбит. Что только за деньги… как мясо…

Рыдания душили, слезы текли по обнаженной груди Мастера, пропитываясь неповторимым ароматом Луи. Кажется, этот запах навсегда станет ассоциироваться у меня с чувством собственной никчемности, крахом всех надежд и звоном разбитого сердца. В какой момент этот человек с ледяными глазами стал занимать все мои мысли? Почему даже в такой миг полной растерянности я думаю, как выглядит мое опухшее от слез лицо, и старательно прячу его под волосами? К сожалению, мысли подобным образом спрятать невозможно.

От невеселых мыслей меня отвлекло то, что мы, кажется, пришли. Интересно, они отправят меня обратно в мою пустую квартиру? Где на полу все еще валяется мое влажное после душа полотенце. Ну не пешком же я буду добираться, учитывая, что из одежды по прибытии на мне не было абсолютно ничего. Я внутренне сжалась, готовая выслушать насмешку над собственной слабостью. Обещала не сдаваться и дойти до конца. Хвалилась своей выносливостью. Была так уверена, что готова к любым экспериментам. И так позорно расклеилась. Сломалась. Тряпка.

Мастер поставил меня на пол, но руки не убрал, осторожно придерживая за талию. Поднять голову и посмотреть ему в глаза я так и не решилась, так и смотрела на его покрытую легким загаром грудь, пытаясь навсегда выжечь на сетчатке этот образ, чтобы потом, наедине с собой, в своей холодной постели, предаваться фантазиям. Полившаяся на голову вода стала для меня неожиданностью, и каким чудом я не завизжала, остается загадкой. Я вздрогнула и инстинктивно отшатнулась от Мастера, но он не пустил. Вода была теплая, и очень быстро до меня дошло, что мы в душе. Он влез в кабинку как был, в джинсах, и они, намокнув, туго облепили длинные крепкие ноги. Мои слезы смешивались с упругими потоками теплой воды, и я никак не могла прекратить трястись. Все правильно, перед тем, как вышвырнуть, меня надо помыть. Мне все же удалось вырваться, и так же не глядя на Мастера, я и вовсе отвернулась от него в глупой попытке спрятать слезы в потоках воды.

– Послушай, – его голос прозвучал неожиданно близко, и, резко развернув меня лицом к себе, он меня поцеловал. От неожиданности я застыла. Зачем? Зачем он это делает? Чтобы утешить? Неужели я настолько жалкая? И что я должна послушать?

Я попыталась его оттолкнуть, но Мастер ловко перехватил мои руки, и, заведя их мне за голову, прижал к стене душевой кабины. Его губы снова нашли мои, язык властно проник сквозь приоткрытый рот, и я закрыла глаза, перестав сопротивляться. Надо иметь смелость признаваться себе в своих желаниях, а я никогда не считала себя трусихой. И пусть я полностью раздавлена и морально втоптана в грязь так, что падать, уже, кажется, некуда, это не отменяет того факта что я изо всех сил, до умопомрачения, хочу этого мужчину. И если он решил подарить мне поцелуй, надо брать, наплевав на гордость, потому что, возможно, это большее, что он может сделать для меня на прощание. Но для моей гордости гораздо проще думать, что он делает это не из необходимости, а по собственному желанию, и если это так, то я отдамся ему полностью, душой и телом, пусть и единственный в жизни раз. От его одобрительной усмешки по позвоночнику поползли мурашки.

– Посмотри на меня, – приказал он, и я послушно распахнула глаза. Удерживая меня одной рукой, другой он приподнял мой подбородок, провел большим пальцем по припухшим губам, и взгляд его в этот момент был голодным и обжигающим.