Swvswh40k(СИ)

За всё время её службы Империи бывшая премьер министр никогда не доходила до подобного. Бывало всякое, и ей приходилось для развёртывания новых фабрик сгонять фермеров с их наделов и повышать налоги сверх меры, чтобы уложиться в срок, при этом закрывая глаза на армейские реквизиции. Но чтобы сгонять своих соотечественников в концентрационные лагеря...

Максимилиан был непреклонен в своей ничем неприкрытой ненависти к инородцам, и теперь её руками организовывал их истребление. Целые кварталы отводились под зоны временного содержания, куда под дулами лучемётов сгоняли перепуганных жителей, на глазах у которых казнили самых явных инородцев. Солдаты прочёсывали дом за домом, ища скрывающихся от их взора при помощи ручных сканеров. А после их ухода опустевшие улицы оказывались во власти летающих черепов, что беззвучно скользили во мраке, озирая округу своими сияющими красными глазами в поисках любого движения. И те немногие счастливчики, которым удавалось избежать облавы, становились жертвами их дротиков с мощными транквилизаторами.

Потом несчастных ждала процедура проверки чистоты крови, которую проводили служители Бога-Машины, оснащённые требуемым оборудованием. Только им, посвящённым в таинства генетики, было дозволено решать, кто достоин жить в этом новом мире. Тех, кого признавали людьми, затем ждала проверка каких-то "псайкеров", после чего им разрешалось вернуться по домам, но таких проверяющих групп было мало, а потому очередь к ним растягивалась на недели и даже месяцы. Пережившие этот кошмар люди получали отметку о чистоте, а так же свободу и жизнь. Остальных без жалости убивали, а тела сжигали в огромных кострах, позволяя ветру развеять пепел.

Схожая участь ждала дроидов, которых громили без тени сомнений и сожалений. Насколько Туа смогла понять мотивы чужаков, они ненавидели все разумные машины ещё сильнее чем инородцев. И куцый разум дроидов, многие из которых между циклами очистки памяти успевали сформировать весьма яркие и самобытные личности, для них был воплощением мерзости. А для киборгов в алых робах и вовсе богохульством, и только у огромных автоматизированных промышленных комплексов с чёткой программой, от которой они не отступали ни на шаг, был шанс уцелеть.

И после наполненных подобными событиями дней следовали вечера в обществе её нового повелителя, и каждый раз званный ужин заканчивался изнасилованием. Предводителю чужаков доставляла удовольствие сама мысль о власти над планетой. И потому он упивался своим господством над бывшим премьер министром, являвшейся олицетворением своего народа, раз за разом используя её для утоления своих низменных желаний. Но из-за продолжавшегося стресса, а также накопившейся психоэмоциональной и даже физической усталости, ей уже было всё равно. Более того, в последний раз она даже поймала себя на мысли, что начала получать от регулярных изнасилований удовольствие...

Однако сегодняшний день должен был стать чем-то из ряда вон выходящих. На днях в систему прибыла новая эскадра, и теперь её неторопливый флагман всё же достиг орбиты Лотела. Максимилиан был будто на иголках, и все оставшиеся в его распоряжении корабли целые сутки сновали по орбите, перебрасывая войска и обрушивая жесточайшие бомбардировки на любые очаги сопротивления. Всё ради того, чтобы их господин смог похвастаться перед гостями безоговорочным контролем над всеми населёнными пунктами планеты. И напряжение передавалось всем остальным. Как смогла понять Туа из скупых объяснений, это прибыл другой вольный торговец - заклятый конкурент их господина, с которым те разве что бортовыми залпами кораблей не обмениваются только из-за какого-то пари, которое и должно разрешиться сегодня.

А потому встречать дорогих гостей предстояло по высшему разряду...

Это новое платье было сущим наказанием. После привычных свободных штанов и рубашек с форменными куртками, этот жёсткий "корсет" казался настоящим орудием пытки, созданным больной фантазией извращённого садиста. Служанки-надсмотрщицы затянули шнуровку так туго, что премьер министр более не могла ни согнуться, ни повернуться, ни вздохнуть полной грудью. Но это был тот подарок, от которого невозможно отказаться. Туа уже была не рада блеску самоцветов и золотого шитья, благодаря которым стоимость этого одеяния в несколько раз превышала её прежнюю годовую зарплату, потому что их тяжесть легла на её плечи лишними килограммами груза. Её длинные соломенные волосы из привычного тугого пучка на затылке собрали в весьма сложную и громоздкую причёску, украсив дюжиной золотых шпилек, от чего она боялась лишний раз повернуть голову, чтобы всё это великолепие не развалилось от резкого движения. И словно всего этого было мало, каблуки её новых сапог оказались столь велики, что с непривычки она с трудом могла держаться на ногах даже без этой дороженной сбруи. А ведь впереди предстоял ещё очень долгий день. И вечер...