Сыч – птица ночная

Вот так я безболезненно перетек из разряда «каличного» подкидыша в преподаватели огневой подготовки. А в процессе общения выяснилось, что ныне покойный Илья увлекался борьбой и приохотил к этому делу обоих сыновей. Казачата статью удались в папу, оба были крупны телом и сильны физически не по годам. Сашко, неоднократно с успехом боровшийся на праздниках со взрослыми казаками средних кондиций, искренне считал себя специалистом в этой области. Мне на практике пришлось доказывать мальчугану, что это не совсем соответствует действительности. Вот тут я развернулся в полном объеме! Несмотря на болезненную слабость, я на первом же пробном уроке измотал пацанов до такой степени, что они еле передвигались и смотрели на меня с суеверным ужасом.

— Погодите, наберу форму, я вам устрою вечные сборы! — пригрозил я напоследок.

Ну вот, собственно, и вся краткая история становления моего лидерства. Сработал старый испытанный постулат: хочешь завоевать безусловный авторитет у молодого человека, стань ему тренером. Лекции и нравоучительные беседы в данном случае никуда не годятся: эти формы воспитания воспринимаются молодняком не иначе как с плохо скрытым скепсисом или с вежливым презрением. Молодому человеку нужно на практике доказать, что ты по всем параметрам превосходишь его и — что самое главное — можешь подтянуть его до своего уровня. Если сие доказательство состоится, этот молодой человек пойдет за тобой в огонь и в воду и будет боготворить тебя, как некое сверхъестественное существо.

— Я стараюсь. Мастер… Почему у меня вот это не получается, Мастер? Тебе принести чайку, Мастер? — Вот так эти волчата стали обращаться ко мне буквально уже на второй тренировке по рукопашному бою (Мастер — это я сам выбрал, демократичная и вместе с тем почтительная форма обращения). Более в этом доме никто не вспоминал, что я «каличный» и «городской»…

Глава 3

Время летело быстро. За приятными домашними хлопотами минули январь и первая декада февраля. Жизнь моя постепенно входила в новую колею. Здоровье практически полностью восстановилось — я даже несколько раздобрел на вольных хлебах, а ежедневные и еженощные барахтанья явились хорошей тренировкой для восстанавливающегося организма. Да, днем я барахтался с пацанами, а ночью — с Татьяной. Огнедышащая казачкина любовь всосала меня всего без остатка: я не желал более другой женщины. Казалось мне, что обрел я наконец свою семью. Пацаны привязались ко мне, чувствовал я себя хозяином в этом доме.

— Мастер, мы тут с Серьгой совет держали… — серьезно сообщил мне в начале февраля Сашко в процессе чаепития после очередной тренировки. — Ну, в общем, ты, когда ночью к мамке идешь, — не крадись. Иди достойно, как муж.

— Чего?! — я чуть не поперхнулся чаем. — Как идти?

— Ну, мы с Серьгой не прочь, что ты нашим батькой будешь, — заторопился Сашко и в затруднении оглянулся на меньшого брата:

— Верно я говорю, Серьга?

— То верно, — подхватил меньшой. — Ты хороший батька: лучше всех стреляешь и дерешься. И мамка тебя любит — нам же видно…

Вот так меня признали в качестве главы семьи. Я оказался хорошим батькой не в силу целого ряда общественно значимых личностных параметров, а просто потому, что лучше всех стреляю и дерусь. Что поделать, у казачат свои критерии, обусловленные суровой спецификой образа жизни. Полагаю, доктору философии или иной гуманитарной дисциплины на моем месте пришлось бы ой как туго!

Почувствовав себя вполне окрепшим, я решил, как и подобает любому здоровому мужику, зарабатывать для семьи деньги. А как их здесь, в Литовской, зарабатывают?

— Когда надо, брата прошу — он дает, — бесхитростно призналась Татьяна. — А то еще на праздники мясо коптим, в район возим. Но немного. Почитай, все что ходит по двору, сами съедаем. Богатыри-то мои куда как жрать здоровы!

Мясо коптить я не собирался. А просить у атамана было неудобно — не привык я просить. Всю свою сознательную жизнь я зарабатывал себе на хлеб ратным трудом и обеспечением чьей-нибудь безопасности — до сих пор мне в голову не приходило, что когда-нибудь придется чего-то там коптить или, к примеру, жить доходами от игры на бирже.

Тем не менее к атаману идти пришлось, поскольку он единолично представлял всю власть в станице (декларативно положенный казачий круг веса здесь не имел, все держалось на батьке).

— Организация спецопераций, рейды, засады, управление подразделением в любом виде боевых действий, обучение любой запущенности контингента стрельбе, рукопашному бою, основам взаимодействия в коллективном бою, индивидуальная спецподготовка, установка минных полей и несложных МВЗ…[18] — щедро выложил я набор услуг, которыми мог быть полезен тутошнему люду. — И недорого попрошу…

— Так у нас, нах, никто не получает за службу, — огорчил меня атаман. — Каждый сам себе зарабатывает как может. А службу несут, потому как положено казаку служить. Как без этого? Не будет службы, нах, завтра придет чечен, нах, и будет здесь жить…