Сыграем в любовь (СИ)

Макс невольно рассмеялся. Давно он не производил такое яркое впечатление на девушек. На скамейке возле душа он обнаружил чистую одежду. Похоже, перед гостями его решили выставить во всей красе. Ничего, сейчас не время проявлять гордость. Новое бельё с магазинными бирками, джинсы — ношеные, но хорошие, белая рубашка. В любом случае лучше, чем то тряпьё, в которое превратилась его одежда. Обед у него сегодня был царский. Вместо неопределённого варева или жидкого супа он получил мясо, тушёное с овощами и горячую лепёшку. Отвыкший от такой пищи желудок отозвался приятной тяжестью. Макса тут же поклонило в сон. Заметив, как разомлел пленник, Рамиз усмехнулся.

— Иди, вздремни. Часа полтора у тебя есть. Только не ходи в свой свинарник. Разият!

Девушка возникла, как из-под земли.

— Отведи его в бытовку.

О таких условиях Макс и мечтать не мог. Раскладушка! С настоящей перьевой подушкой и мягким пледом.

— Спасибо, Разият, — ласково проговорил Макс. — Ты ангел.

— Отдыхай, — застенчиво улыбнулась девушка и скрылась за дверью.

Впервые за последние несколько месяцев Максу снился сон. Гигантские волны Балтики и голубые глаза Арины. Когда его растолкал Рамиз, Макс чувствовал себя по-настоящему отдохнувшим. Казалось, теперь он готов горы свернуть. Но для начала нужно было петь.

Наверное, он должен был ощущать себя медведем на ярмарке. Но Макс настолько соскучился по выступлениям на публике, что был рад и такому. Гости Аслана, к слову сказать, вели себя вполне прилично и уважительно. Слушали, хлопали, предлагали присесть за стол, угощали вином. Макс знал, что отказ их обидит, поэтому и за стол садился, и вино пил, но старался не злоупотреблять. Хорош же он будет, когда появится перед измождёнными сотоварищами лоснящийся от сытости, да ещё и пьяный. Но мысль, что его музыка снова кому-то нужна, определённо грела.

Гости уехали, а Макса частенько стал приглашать к себе сам Аслан. Макс играл на гитаре, Аслан и его сыновья слушали, иногда подпевали. А Макс, пользуясь расположением, выпрашивал у своих хозяев сигареты, вино или что-нибудь вкусное для товарищей. Те поначалу посматривали на Макса косо. Но Олег со знанием дела заверил остальных:

— Крысу я нутром чую. Макс не такой. Ну нравятся Аслану его песни, значит, повезло ему.

— Да и нам перепадает, — с наслаждением затянулся сигаретой Стас.

В общем, жизнь Макса стала заметно легче. Утром он по-прежнему трудился на кирпичном заводе, а после обеда Омар частенько забирал его домой. Исполняя свои песни, Макс иногда видел за приоткрытой дверью блестящие чёрные глаза Разият. Девушка не скрывала своего восхищения. Однажды, когда Макс шёл к бараку, она выскочила из-за дерева и схватила его за футболку.

— Спой для меня… Можешь? — воровато озираясь, тихо попросила она.

Макс широко улыбнулся.

— Конечно. Что хочешь?

— Молнию… Молнию в ночи…

Ох, как он не хотел петь эту песню. Особенно для неё. Знала бы ты, бедная девочка, кому она посвящена. Но он не мог отказать этому милому, забитому созданию. Они отошли подальше, за барак, и уселись на ствол дерева. Где-то под ногами шумел ручей. Ночи были здесь прохладными, но ясными. Горы, окружающие долину, цепляли облака своими вершинами, не давая тем затянуть небо.

Макс запел тихо. Почти шёпотом. В темноте он не видел Разият, только слышал её лёгкое дыхание и ощущал едва уловимый запах тимьяна. Видимо, она недавно готовила чай для отца и братьев.

— Спасибо, — быстро пролепетала она, вскочила и стремительно убежала на лёгких, маленьких ножках.

А Макс остался сидеть и думать о своей Молнии. Как же он соскучился по ней! По шелковистым волосам, по трепетным пальцам, по тягучему голосу. А её чудесные мальчишки? Как они? Наверное, под крылом богатенького папочки совсем забыли о нём. А Арина… Всё это время она в его руках… Живёт в его доме… Неужели даже спит с ним?! Кулаки сжались от ярости. Теперь он представить себе не мог любимую в объятиях другого, хотя раньше мирился с тем, что ему приходится делить её с законным мужем. Нет, он должен вернуться. Просто обязан.

— Зачем я тут, Аслан? — осмелился Макс спросить хозяина на следующий день. — Тебе так нужен карманный певец?

— Не задавай лишних вопросов, и будет всё хорошо, — миролюбиво пробасил Аслан. — Тебе грех жаловаться. Работаешь минимально, я тебя не обижаю. Так ведь?

Макс не мог не согласиться. Хоть он и выглядел снова, как оборванец, его условия существования были на порядок лучше, чем у остальных.

— Люблю, когда ты поёшь, — с барским видом Аслан развалился в кресле. — Давай-ка “Каменное сердце”.

— Ты ведь знаешь, кто я, — Макс не торопился выполнять просьбу. — Не боишься, что рано или поздно нагрянут репортёры или поисковые отряды?

Аслан безобидно расхохотался.

— Посмотри на них, — он кивнул головой на открытое окно, через которое были видны стены завода. — Думаешь, кто-то помнит их имена?

— Они маргиналы или сироты…