Сыграем в любовь (СИ)

Он очнулся в том самом сарайчике, где отдыхал перед выступлением тогда, летом. Заботливая Разият сняла холодное полотенце с его лба и заменила его новым. Рядом исходил благодатным теплом электрический обогреватель. Макс попытался было приподняться, но Разият остановила его, коснувшись плеча.

— Лежи. У тебя температура.

— Почему я здесь?

— Отец сказал, что тебе тут лучше будет. Так ты не заразишь других.

— Разве вы лечите рабочих? Я думал, раз заболел — прямая дорога на кладбище.

Разият нахмурилась.

— Не говори глупостей. Я не позволю тебе умереть. Тем более, это обычная простуда. Ты замёрз… когда убежал…

Она чуть помолчала и спросила, обдав его жаром чёрных кавказских глаз.

— Зачем ты убежал?

— Думаешь, мне здесь лучше, чем дома? — невесело усмехнулся Макс.

Разият удивлённо приподняла брови.

— Я не знаю. Я нигде больше не была.

— Я здесь раб. Невольник.

Разият пожала плечами.

— Наверное, ты прав… Дома всегда лучше… Тебя кто-то ждёт там?

— Родители… — тихо сказал Макс. — Наверное, они с ума сходят. И ещё… Девушка…

— Ты уверен, что она ждёт? — в голосе Разият звучали сомнение и надежда одновременно.

— Я верю. Потому что, если я не буду верить, я просто лягу и умру. Безо всякой болезни. От тоски и горя.

Разият вздохнула. Как бы ей хотелось, чтобы её так кто-нибудь любил. А ещё лучше, чтобы не кто-нибудь, а он. Макс Гром. Раб её отца. Мужчина, который поёт изумительные песни проникновенным голосом, который достаёт до самых чувствительных местечек души. Ей давно пора замуж. Всем одноклассницам родители нашли женихов. А некоторые из них уже матери. И только Разият засиделась в девках. Отец и братья злятся, и срывают зло на ней. Будто она виновата, что у них такая репутация. Их боятся из-за влияния, и презирают за их нечистый бизнес. Вот и не хотят родители сватать своих сыновей. Видно так и придётся всю жизнь горбатиться на мужчин. Когда приезжает жена Рамиза, так она тоже начинает шпынять бедную Разият. Хорошо ещё Омар и Салман пока не женаты. Но это вопрос времени. Разият надула губки и тихонько засопела, готовая вот-вот расплакаться. Нет-нет, только не сейчас, не перед Громом.

— Ты как себя чувствуешь? — немного справившись с эмоциями, спросила Разият.

— Как будто катком переехали, — признался Макс. — Видела когда-нибудь каток?

Разият мотнула головой, разметав по плечам по-детски заплетённые косички.

— Машинка такая, которая асфальт утрамбовывает. Тяжеленная ужасно, — пояснил Макс.

Интересно, сколько всего придётся рассказать этой дикарке, чтобы хоть немного приблизить её к цивилизации?

— В Москве, наверное, так много всего? — широко раскрыв глаза, протянула Разият.

Они говорили долго. Макс рассказывал о дорогих машинах, ночных клубах, музеях, многозальных кинотеатрах, ярких рекламах, скоростных шоссе и о многом, многом другом. Разият слушала внимательно, изумлённо приоткрыв рот, и лишь изредка задавала уточняющие вопросы. Особенно её интересовало, что носят её ровесницы, чем интересуются, какую музыку слушают. Макс удивился:

— А телефон? У тебя ведь есть телефон? Разве ты не можешь узнать всё это из интернета?

Разият порылась в глубоком кармане длинной юбки и достала маленький старенький кнопочный телефончик.

— Вот это мой телефон, — Максу даже показалось, что в её голосе прозвучал вызов. — Другого отец не разрешает.

— М-да, — хмыкнул Макс, — негусто.

— Да уж…

Ближе к вечеру Разият пошла в большой дом, чтобы обслужить за ужином мужчин, а потом вернулась. Она принесла Максу еду и горячий чай на травах.

— Горный чабрец хорош от кашля, — назидательно произнесла она.

На редкость сытная еда и чай разморили Макса, и он быстро заснул, не подозревая, что именно эта ночь решит его дальнейшую судьбу.

Наутро Макс проснулся от ощущения, что на него кто-то смотрит. Он чувствовал жуткую слабость, а футболка на нём промокла насквозь. Видимо, он здорово пропотел ночью. Открыв глаза, он увидел трёх девушек, стоявших в дверях сарайчика. Они о чём-то перешёптывались, но так тихо, что Макс не мог разобрать слов. На полу, поджав к себе колени, сидела, хлопая глазами, перепуганная Разият.  К н и г о е д . н е т

Внезапно за спинами девушек возникла внушительная фигура Аслана. Он что-то проговорил по-своему, и девушек, как ветром сдуло.

— Иди в дом, дочка, — строго приказал он.

Разият вскочила, закрыла лицо руками и, всхлипнув, выбежала прочь. Аслан присел на табурет.

— Ну и что мы будем с этим делать, Макс?

— С чем? — Макс всё ещё был не в состоянии мыслить с полной ясностью.

— Ты провёл ночь с моей дочерью, — заявил Аслан. — Она опозорена. Честь нашей семьи под угрозой.

Макс пристально вглядывался в его лицо. Он шутит что ли? Прикалывается? Но, похоже, Аслан был абсолютно серьёзен.

— В смысле “провёл ночь”? — Макс всё ещё надеялся перевести ситуацию в шутку. — Я вырубился от дикой слабости. О чём ты говоришь, Аслан?

— Свидетели видели, что Разият проснулась рядом с тобой.

— На полу?

— Не важно. Они разнесут эту весть по селу. Разият опозорена. А вместе с ней и мы.

— Ну нет, — отмахнулся Макс. — Признайся, что ты это всё подстроил.