Сыграем в поддавки, дорогая

— Давайте пораскинем мозгами, Уиттекер. Вы вляпались в скверную историю, тем более, что Панцетти, которому так понравился ваш самолет, — паренек хоть куда и совсем не без головы. Бизнес у него, конечно, поганый, но он, стыдно сказать, умеет обделывать свои делишки прямо под носом у нашей конторы. Он ничего не боится и уже наколол немецкую разведку на двести тысяч долларов, а теперь хочет содрать со Штатов или с Англии, ему все равно с кого, еще четверть миллиона. Двойная игра, — вы понимаете меня? А, может, и тройная: кто помешает ему еще раз загнать кому-нибудь аэроплан?

— Специалистов из немецкой разведки чертежи не заинтересуют, — возразил Уиттекер. — Там нет важнейших узлов, но, все равно,— это преступление оставить их в руках у Панцетти. А еще большее преступление — отдать им на растерзание Джералдин. Предпримите же что-нибудь!

— Что это вы так переменились? — удивился я. — То — пусть сама выкручивается, то «предпримите»… Вы же сами променяли свою невесту Джералдин на бандитскую шлюху Карлетту.

Уиттекер рухнул в кресло и заломил руки.

— Что же делать? Что делать?

— Прежде всего — не раскисать! — жестко сказал я. — Бандиты знали, что Лемми Кошен появится здесь не для того, чтобы любоваться агнцем на заклании, роль которого вы исполняете, а чтобы узнать их условия. Что они хотят?

— Да вы и сами знаете, Кошен. Четверть миллиона за синьки чертежей. И еще гарантии того, что их шайку не будут преследовать. Если нет, то чертежи получит Гитлер, а Джералдин… Вы опытный человек, Кошен, и если у вас есть хоть капля воображения, подумайте, что случится с бедной девушкой!

— Не травите мне душу, Уиттекер, — я постарался сдержаться. — У нас есть тема поважнее. — Панцетти. Где он?

— Я не видел его ни разу, — Уиттекер покачал головой. — Эта хитрая бестия действует за спинами своих людей, и я даже не знаю их имен. Он сущий дьявол!

— Ну и что? Дьявол или черт, а денежки любит. И на этом его и надо ловить. Когда, где и как Панцетти хочет получить плату? Вам это известно?

— Да. Требуемая сумма должна быть вручена мне. Потом они позвонят по телефону и условятся о встрече. Я им — деньги, они мне — синьки и Джералдин.

— А гарантии? — спросил я и чуть не рассмеялся.

— Какие такие гарантии? — уныло сказал Уиттекер. — Мы должны доверять этому мерзавцу. Хотя, постойте! Ведь если он захочет нас обмануть, то не сможет выбраться из Англии!

— Не будьте наивным: сумел пробраться, сумеет и выбраться…

И тут тишину дома нарушил телефонный звонок.

— Кто это! — Уиттекер совсем перепугался.

— Черт его знает, но, думаю, что не Санта-Клаус. Пойду послушаю.

Телефон звонил не переставая. Я спустился вниз и обнаружил его в холле под лестницей на столике. Пахло мышами и пылью, все покрывшей толстым слоем. Чистым был лишь аппарат, его как будто специально вытерли для того, чтобы мне не было противно — терпеть не могу хвататься за грязные предметы.

— Алло, — я снял трубку. — Кошен из ФБР на проводе. Кто со мной говорит?

Раздался голос, и мне показалось, что конечности у меня оледенели, настолько он был холоден и жесток, хотя и вежлив.

— Это — Панцетти, Карло Панцетти. У меня тут в гостях одна дама, которой не терпится переговорить с вами. Надеюсь, вы не против?

После долгой паузы в трубке послышался какой-то шум и уже другой голос произнес: «Живо к аппарату, стерва!»

Я сразу понял, кого имели в виду.

— Привет, Джералдин! Как настроение? Эти джентльмены обращаются с тобой вежливо? Не слишком пристают?

Она заговорила как-то совсем безнадежно:

— У меня мало времени, мистер Кошен. Вы знаете, как они поступят, если их условия не будут выполнены? Отдадут чертежи немцам, а меня разрежут на кусочки, и вот тут они торопиться не будут. А потом перешлют вам. Вы…

Что-то щелкнуло, и она замолчала. Раздались короткие гудки.

Я медленно положил трубку. Постоял, постукивая пальцами по аппарату, а потом закурил и поднялся наверх к Уиттекеру. Он сидел в кресле и смотрел на меня встревоженными глазами.

— Кто это?

— Сам Панцетти удостоил меня разговором… Ну, и с Джералдин поболтал, — я налил себе порцию виски. — Мне показалось, что бандиты нервничают и начинают торопиться.

— Так что же мы медлим? Они ее убьют!

— Сиди тихо, приятель, не дергайся, — перебил я его. — Мы еще тут не все закончили. Покажи-ка мне свои руки.

Уиттекер медленно стащил с себя пиджак и закатал рукава.

— Так, хорошо. Можете одеться, процедура окончена. А теперь садитесь и внимательно слушайте, что я вам скажу.

Он послушно сел, хотя и посмотрел на меня как на психа.