Сыграем во вражду

Смех удержать не удалось, и я, словно полный придурок, заржал в кулак, отворачиваясь от Самойлова. Температура у меня, вообще-то, спала… но сейчас горю – это точно. Просто от того, что Вик стоит за спиной так близко. И плевать, что он нашёл мне замену, плевать, что даже не отвечал не звонки, плевать, что…

Горячие ладони сперва коснулись бёдер, а потом одна рука осторожно ухватила меня поперёк туловища, а вторая легла на живот. Грудью Самойлов прижался к моей спине, дыхание коснулось задней части шеи.

– Если ты раздетый выйдешь на улицу, то будет ещё хуже. А если будет хуже – я сойду с ума, – в голосе всё больше чувствуется хрипотца, а пальцы с силой сжимают мою майку, словно Вик готов в это же мгновение разорвать её на клочки.

– Неужели? – с досадой понимаю, что сам с трудом говорю. – Сойдёшь с ума? Ты послал меня "думать" с температурой под тридцать девять. Ты, блять, хотел собственноручно меня добить.

– Корнеев… – с придыханием. Пальцы его сжались ещё сильнее, хотя, казалось бы, это просто невозможно, а подбородок лёг на моё плечо. – Боже, какой ты дурак. Я не бросал тебя, я…

– Ты сам дурак!

– …я знал, что в вузе рядом с тобой будет Попов, а этот умереть не даст.

– Ты ушёл, Самойлов. Кинул меня.

Я с силой дёрнул его руки, отцепляя их от себя. Видимо, благодаря фактору неожиданности Вик всё же отпустил майку, и мне удалось вырваться из его захвата, отступив на пару шагов и заглянув бывшему врагу в глаза.

Бывшему врагу.

Хм, а ведь точно. Вот теперь я уже не могу назвать Самойлова врагом. Потому что её я точно не хочу возвращать. Да пусть всё идёт к чёрту, пусть не будет этой нашей дурацкой химии, превращающей ярость в страсть. Да пусть самой ярости не будет!

– Я… – Вик сглотнул.

Проследив за его дёрнувшимся кадыком, понял я лишь одно. Да, пусть не будет ничего из прежнего, но останется хоть какая-то близость, хотя бы приятельство. Потому что теперь я не смогу выдержать нашей вражды.

Она все годы испепеляла нас изнутри, уничтожала все хорошие чувства, медленно убивала, создавая совершенно других людей. И создала. Заставила восстать, словно феникс из пепла, но с одним только условием: позабыть о ней. Даже если это заберёт последнее, что нас связывает.

– Я не кидал, Дэн. Я просил подумать. Потому что так больше не может продолжаться!

– Неужели? – хохотнул я. – А кто же тогда так быстро нашёл мне замену?

Вот на этих словах Самойлов замер. Вскинул на меня горящий взгляд, подозрительно присмотрелся, словно впервые увидел. И внезапно рассмеялся.

– Витю-уша, а чего ты ржёшь? – спросил его ласковым голоском. – Чего ты ржёшь, скотина?! – уже куда грубей.

Но он ничего не сказал, лишь в пару шагов оказался около меня и обнял. Крепко-крепко, зарываясь лицом в майку на плече и делая глубокий вдох. Так страстно и нежно, непривычно, но удивительно приятно.

– Как тебя эта квартира? – пробормотал Вик, наконец вновь обретя дар речи.

– Что?

Я даже отвлёкся от методичного отдирания рук Вика от себя, услышав такое. Автоматически оглядел коридор: светлые обои, прихожая тёмного дерева, большой комод и пара пуфов. Дверь в зал была приоткрыта, потому смог заметить большой бежевый диван и висящую над ним фотографию ночного города.

– Как тебе квартира? – терпеливо повторил Самойлов, сильнее прижимаясь ко мне.

– Ну… это… – сперва я пытался ответить, но после вспомнил, что лучшая защита – нападение: – Ты чего от темы отходишь? Самойлов, какое право ты имел мотать мне нервы, если сам нашёл себе бабу?

Вик фыркнул, слегка повернув голову, отчего его дыхание защекотало шею, и заметил:

– А я не отхожу. Спрашиваю исключительно по теме.

– И чем же связано то, что ты нашёл девку, с квартирой? – хмуро, на этот раз излишне сильно дёрнув руку Вика. Раздался неприятный звук рвущейся майки, ведь Самойлов оную так и не отпустил.

Но вдруг отстранился, заглядывая мне в глаза, и спросил тихо-тихо:

– Корнеев, ты ревнуешь?

Почему-то в словах его мне почудилась затаённая надежда. Или это была моя?

– Нихрена подобного!

Мы замолчали. Вик продолжал всё так же меня обнимать, я – даже забыл вырываться. Потому что сердце в груди стучало пойманной птицей, в горле пересохло, а руки дрожали. Да чтоб его! Даже собственное тело не слушается, когда я рядом с…

– Дэн, можно один вопрос? – Вик не отрывал взгляда от моих глаз. – Что ты всё же надумал? Ну, по поводу того раза, – он замолчал и добавил чуть резковато: – Только честно. И прямо сейчас. Ответь.

– Не приказывай! – огрызнулся в ответ, отворачивая голову, чтоб пугающе пронзительный взгляд не заставлял предательское тело ещё сильнее поиздеваться надо мной. – Ничего я не надумал. Зачем я вообще должен был думать и…

– Ты ревнуешь, – ещё раз повторил он, уже куда более уверено.

– И что с того?

– Что ты решил? – словно и не слышал моего вопроса.

– Я сказал, что не обязан отвечать!

Рыкнув, вновь повернулся к Вику и встретился всё с тем же прожигающим взглядом. Только на этот раз он был спокойней и легче, словно Самойлов не злился или действительно требовал ответа, а любовался. Всего лишь наслаждался открывшимся видом.