Сыграй мне смерть по нотам...

— Не ошибаетесь. Настя, это Андрей… по-моему, Андреевич?.. Смирнов. Знакомьтесь: Настя, моя жена.

Это неловкое представление несколько разрядило обстановку. Менеджер Чекшин деликатно отступил в сторону. Но Ирину происходящее никак не устраивало.

— Что здесь творится? — выдохнула она. — Даша, кто эти проходимцы? Почему ты с ними?

Самоваров собрался возмутиться, но Настя уже сорвалась с места.

— Сейчас я всё объясню! — быстро залепетала она, взмахивая тонкими руками. Она явно испугалась, что Самоваров встрянет в дело и наговорит чего-нибудь лишнего, ею не предусмотренного.

— Видите ли, — торопливо начала она, — мы познакомились в музее. В смысле, мы с Дашей. Мой муж в музее работает, он реставратор. Я занимаюсь живописью… Так вот, мы услышали, как Даша играет, и были поражены… Она вчера играла одну необыкновенную вещь. Такой странный вальс…

Теперь почему-то запаниковала Даша. Она устроила безобразно шумное бульканье в стакане с соком и подскочила на стуле. Настя осеклась.

— Я вчера играла вальс Шопена, — громко объявила Даша.

— Ну да, Шопена, — согласилась удивлённая Настя и снова взмахнула руками. — Мне… нам… нам показалось, что игра девочки очень талантлива. Мы познакомились… А сегодня мы встретились на улице…

— Случайно. Я шла с репетиции, — вклинилась во враньё Даша, не моргнув глазом.

— Мы встретились, пошли к остановке, но так холодно сегодня… бр-р!.. я предложила зайти сюда, погреться, перекусить… поболтать… Даша вот соку выпила… А тут, оказывается, есть рояль…

— И я села немного поиграть. Меня Настя послушать хотела. Я ей говорила, что люблю импровизировать. И я импровизировала, — бодро закончила Даша.

— Вот видите, — укоризненно сказал менеджер Чекшин. — Это совершенно посторонняя девочка, клиентка. А по плану у нас сегодня никто, кроме Угланова, не играет.

Голубые даже впотьмах глаза Смирнова быстро обращались то к одному лицу, то к другому. Никому он не верил, но молчал. Чекшин расплылся в самодовольной улыбке. Даша врала очень твёрдо и бестрепетно, а Настя хоть и сбивалась на каждом слове, но видно было, что от своих выдумок ни за что не откажется. Потому-то Смирнов и молчал.

Зато вновь не выдержала Ирина:

— Всё это ложь! Это несусветная ложь! Я только что подходила к дочери, и она мне сказала, что здесь работает!

— Я пошутила, — весело и нахально ответила Даша.

— Как пошутила? А Вагнер? А триста рублей? Она же у вас тут триста рублей получает за вечер?

Ирина обратила к Смирнову умоляющие глаза и дрожащие руки. Очевидно, информация о трёхстах рублях исходила от него. Рыжая шпионка Анна выведала?

— Я никогда ничего не получала, — упёрлась Даша.

— Какие триста рублей? А вы платёжные документы видели? — уже строго вопросил Ирину менеджер Чекшин. — Мне кажется, этот нелепый инцидент затянулся. Вы мешаете другим посетителям приятно отдыхать и наслаждаться непринуждённой атмосферой нашего кафе. Я попросил бы, если вы ничего не собираетесь заказать…

— Заказать? В этой паршивой дыре? — зло выдохнула Ирина. — Нет! Но… Дарья, ты пойдёшь сейчас домой?

— Конечно, мамочка. Я уже выпила свой сок, — проворковала Даша издевательским гугнивым голоском идеального ребёнка из дневного сериала.

Она церемонно попрощалась с Самоваровыми и засеменила к выходу. Смирнов двинулся за ней молча.

Замкнула шествие Ирина на своих шатких каблуках. Она всё-таки не стерпела, оглянулась и окатила Самоварова и Настю презрением. Это выразилось в гневном раздувании ноздрей и максимальном округлении глаз. Все лани почему-то считают, что у них очень выразительные глаза!

— Настя, что это было? — спросил ошарашенный Самоваров, когда процессия скрылась из виду. — Зачем ты всё это сделала?

Настя улыбнулась:

— Разве непонятно? Девчонка попала в историю, и надо было помочь.

— Нет, это мы попали в историю, — начал было Самоваров, но в это время официант поставил перед ними какие-то непрошенные вазочки. В вазочках было мороженое, украшенное частоколом ананасных ломтиков и каким-то бумажным бантом на палочке. При этом официант многозначительно сказал:

— От администрации с благодарностью.

— Вот видишь, — проворчал Самоваров, когда официант удалился. — Значит, рыльце у них действительно в пушку, и они эксплуатируют ребёнка.

— И ты в самом деле этим возмущён? — спросила Настя.

— Нет.

Он ещё что-то хотел сказать, но их снова потревожили. На этот раз явился длинноволосый парень, который мелькал среди оркестрантов на сцене. Парень бочком подсел к Самоварову. Он огляделся, будто ждал из темноты появления новых борцов за права детей.

— Я вас поблагодарить хочу, — сказал он. — Я и не ожидал, что выкрутимся. Классно вышло! Вы молодцы.

— За что это все нас благодарят? Вы представитель дирекции и прислали нам эти сооружения? — спросил Самоваров, кивнув на мороженое.

— Нет, это Антон распорядился. Вы молодцы! А я Вагнер.