Сын

И тогда же Клэр поняла, что никому не позволит лишить себя этих чувств. Если кто-нибудь из руководства спохватится и выпишет ей таблетки, как остальным, она будет лишь притворяться, что пьет их. Будет врать. Будет рисковать. Но никогда, ни при каких обстоятельствах она не откажется от чувств, которые испытывает к Эйбу.

Она скорее умрет, чем перестанет любить своего сына.

16

И снова баржа причалила к питомнику. Швартовы были обмотаны вокруг кнехтов; трап спущен на берег. Учтя прошлогоднюю проволочку, на этот раз судно прибыло раньше и собиралось уйти до начала двухдневной Церемонии.

Клэр наблюдала за швартовкой и поражалась, что прошло так много времени. Неужели она проработала в Инкубатории больше года?

Время было заметно лишь по Эйбу, который из младенца, требующего бутылочку, на ее глазах превратился в смешливого ребенка, звал ее по имени, корчил рожицы при встрече и махал на прощание.

И теперь, когда на носу была очередная Церемония, Клэр осознала, что в этот раз Эйба все-таки определят в Семейную Ячейку. Он переедет в свое жилище. У него будут Отец и Мать. Может, даже старшая сестра. И это значило, что Клэр предстоит заново искать способ его видеть. У Клэр все внутри переворачивалось, когда она думала, что какая-то другая женщина будет называться его Матерью. Но она, как и все, будет проводить дни за работой, а значит, Эйба можно будет найти в Детском Центре. Поскольку Клэр именно там проводила положенные всем школьникам часы добровольной работы, она знала, что мальчику будет хорошо: Воспитатели занимаются с детьми развивающими играми, кормят сбалансированной пищей, водят на прогулки и учат основам дисциплины: рассказывают, что такое «нет» и «нельзя» и что вместо сосания большого пальца в тихий час лучше обнять своего плюшевого утешителя.

Мысли о тихом часе вызвали у Клэр беспокойство: Эйб по-прежнему плохо спал. Как правило, малыши быстро привыкали к строгим порядкам Детского Центра и, когда выключали свет, вели себя тихо: большинство засыпало, а остальные молча рассматривали потолок, но Эйб… когда он попадет в Детский Центр, это уже официально будет его именем. А до Церемонии осталось всего ничего. При этом Эйб до сих пор визжит и пинается в своей кроватке в Воспитательном Центре, выбрасывая на пол бегемотика и молотя пятками по матрасу. И Клэр не знала, как с таким поведением ему придется в Детском Центре. Пока что он обошелся записью про нарушение развития в своей карте. Как это назовут после года? Пониженной адаптивностью?

С гражданами, которые оказывались неспособны приспособиться, в коммуне обходились сурово. Вероятно, к ребенку будут милосерднее, но какие меры его могут ожидать?

За два дня до Церемонии Клэр проезжала мимо Лектория и видела, как трудятся Уборщики на улице, чтобы все привести в порядок к ежегодному собранию. И в этом году Клэр собиралась прийти. Дежурным в Инкубатории оставался другой работник.

Она хотела знать, в какую семью определят Эйба. И теперь, когда этот момент подступил так близко, отчего было не заглянуть в документы? Время от времени на столе Воспитателя появлялись какие-то бумаги; возможно, с той самой информацией.

Однако, зайдя в Воспитательный Центр, Клэр моментально ощутила, что что-то не так. Поначалу она списала дурное предчувствие на нервозность, которую вызывала грядущая Церемония. Все-таки работникам требовалось подготовить полсотни детей для передачи в Ячейки, а на каждого ребенка составлялось письмо с инструкциями для родителей: режим кормления, расписание дня, дисциплинарные рекомендации, информация о здоровье и личностная характеристика ребенка. Персонал наверняка был перегружен, и сама Клэр, вероятно, потому же была напряжена. Но Воспитатель, который всегда был с ней очень мил, держался на этот раз обескураживающе сухо, хотя она успела только поздороваться. Вид у него был сердитый. В углу комнаты вполголоса происходила какая-то перепалка. Никто не улыбался. И, что было еще тревожнее, когда Клэр подошла к Эйбу, возившемуся на полу с игрушкой, кто-то сразу его подхватил.

– Не надо играть с ним, – сказала женщина в форме. – Видите вон ту девочку? Ее нужно переодеть, если хотите быть полезной.

На этом женщина с Эйбом на руках отошла в сторону и плюхнула мальчика в его кроватку. Он немедленно разревелся. Никто не отреагировал.

– Давайте я его успокою? – предложила Клэр. – Он ведь мешает вам работать.

– Не трогайте его, – приказала женщина.

Клэр перевела вопросительный взгляд на Воспитателя, которого уже привыкла считать другом, и только теперь осознала, что до сих пор не спросила, как его зовут. Увы, момент был неподходящий. Лицо его сделалось мрачным, и он отвел глаза.

– Но я…

– Я сказала, не трогайте его, – повторила женщина.

Клэр хотела возразить, но передумала. Вместо этого она взяла девочку, на которую ей указали, и понесла к пеленальному столику. Эйб по-прежнему кричал и бил по прутьям кроватки. Никто к нему так и не подошел.