Сын

Бетти скинула туфли и плюхнулась на кровать. Ну и ночная смена! Она устала и знала, что сразу не заснет, но попытаться в любом случае стоило. А чтобы это удалось, ей необходимо избавиться от мыслей, что она должна была сообщить в полицию о том, что произошло в люксе номер 4. После того как они вместе с сотрудником службы безопасности осмотрели номер, чтобы удостоверится, что ничего не сломано и не украдено, Бетти решила немного прибрать. Она уже собиралась выкинуть половинку лимона, как вдруг заметила в мусорной корзине использованный одноразовый шприц. Ее мозг совершенно самостоятельно сложил два и два: странный цвет фруктовой мякоти и шприц. Бетти ощупала кожуру лимона и обнаружила на ней несколько крошечных дырочек. Она выжала каплю на ладонь и увидела, что та мутная, как будто содержит мел. Бетти осторожно коснулась капли языком и почувствовала, что к сильному вкусу лимона примешивается другой, горький лекарственный вкус. Ей надо было принять решение. Существуют ли предписания, запрещающие постояльцам использовать лимоны со странным вкусом? Или иметь одноразовые шприцы: вдруг у гостя диабет или другая болезнь? Или играть со своими гостями в странные игры? Она забрала содержимое мусорной корзины с собой и выбросила. Затем сделала запись в журнале происшествий о шуме в люксе 4 и о привязанном к унитазу мужчине, который спокойно разъяснил им случившееся. Что еще она могла сделать?

Бетти включила телевизор и начала раздеваться. Затем пошла в ванную, смыла косметику и почистила зубы. Все это время она слышала ровный голос диктора новостного канала ТВ-2. Обычно телевизор работал тихо, он помогал ей заснуть, возможно потому, что голос постоянного диктора напоминал ей голос отца. Диктор с таким голосом может объявить о гибели континентов, не потревожив вас. Ну а еще она начала принимать снотворное. Слабенькое, но тем не менее. Ее врач посоветовал отказаться от ночных смен и посмотреть, поможет ли это. Однако путь наверх не бывает гладким, нужно пройти через свои тернии. Сквозь шум воды из-под крана и шорох зубной щетки она расслышала, как голос говорит, что полиция разыскивает одного человека за убийство на псарне, случившееся прошлой ночью, и что этого человека связывают также с убийством Агнете Иверсен и тройным убийством в Гамлебюене.

Бетти прополоскала рот, выключила кран, пошла в спальню и резко остановилась в дверном проеме. Она увидела лицо на экране телевизора.

Это был он.

У него была борода и длинные волосы, но Бетти хорошо натренировалась снимать с лиц маски и маскировку, сравнивать их с имевшимися в «Плазе» и других международных отелях фотографиями известных гостиничных мошенников, которые рано или поздно появятся в их службе приема гостей. И это был он. Она видела, как он заселялся в гостиницу без очков и с бровями.

Бетти посмотрела на телефон, лежащий на тумбочке у кровати.

Внимательность и тактичность. Интересы отеля на первом месте. Далеко пойдет.

Она зажмурила глаза.

Мама была права. Чертово любопытство.

Арильд Франк стоял у окна и наблюдал, как надзиратели ночной смены выходят из ворот. Он отмечал, кто из надзирателей опаздывает к началу первой смены. Он был раздражен. Люди, не способные выполнять свою работу, нервировали его. Например, люди из Крипоса и отдела по расследованию убийств. Чего стоит операция в «Иле»: у них имелась информация, а Лофтхус все равно ускользнул. Так продолжаться не может. А вот и расплата за небрежность полиции: сегодня ночью убили Хуго Нестора. На псарне. Поверить невозможно. Один человек, наркоман, смог столько уничтожить. Гражданина во Франке ужасно раздражала некомпетентность, его даже раздражало, что полиция не смогла вывести на чистую воду его самого, коррумпированного тюремного руководителя. Он ясно видел подозрение в глазах Симона Кефаса, но Кефас, естественно, не осмелился нанести удар: эта трусливая крыса могла потерять слишком много. Симон Кефас проявлял мужество только тогда, когда на кону стояли мертвые деньги. Чертовы деньги. А что он думал? Что они смогут купить ему бюст, имя, которое будут помнить, славу строителя общества? А подсесть на деньги – это все равно что подсесть на героин, и цифры в сумме банковского счета становились целью, а не средством, потому что осмысленных целей больше не существовало. И, как и героинщик, ты знал и понимал это и все же ничего не мог с этим поделать.

– Надзиратель Сёренсен идет, – сказала секретарь в приемной.

– Не…

– Он прошел мимо меня, будет через минуту.

– Вот как? – сказал Франк.

Сёренсен. Он что, собирается досрочно выйти с больничного? Нетипичное поведение для норвежского работника.

У него за спиной открылась дверь.

– Ну, Сёренсен? – громко произнес Арильд Франк, не оборачиваясь. – Забыли постучать?

– Сядь.

Франк услышал, как щелкнул дверной замок, и удивленно повернулся на голос. И замер, увидев пистолет.

– Только пикни, и я застрелю тебя прямо в лоб.