Сын аккордеониста

Пятая из самых красивых: Бруна, дочь лесника. Двадцать три года. В наших краях нет никого, кто имел бы такое спортивное тело. Любой мужчина пришел бы в восторг от созерцания ее бедер и попы.

Четвертая из самых красивых: Нико, двадцать один год. Она худенькая и одевается как английские певицы. Глаза красивые, серые и очень большие. У нее восхитительный рот.

Третья из самых, красивых: Виктория, дочь немецкого инженера, возглавляющего предприятие «Крамер». Двадцать лет. Тело у нее мягче и упитаннее, чем у предыдущих девушек, и, как рассказывают те, кто видел ее обнаженной в бассейне ее виллы, она обладает самой впечатляющей грудью во всей Обабе.

Вторая из самых красивых: Альберта, продавщица спортивного магазина. Она мускулистая и очень высокая, как и подобает той, что в течение ряда лет играла в гандбольной команде. Создается впечатление, что в своих объятиях она может задушить любого мужчину. Ей нравится носить короткую стрижку, которая подчеркивает ее полные губы. Ей двадцать четыре года.

Самая красивая. Мисс Обаба 1970: Сусанна, дочь врача. Кто-то скажет, что она слишком маленькая, поскольку ее рост едва превышает сто шестьдесят сантиметров. Но ее тело от головы до ног обладает удивительной мягкостью, нежными изгибами, она прямо как фарфоровая статуэтка. Отзываясь о ней, некоторые говорят «куколка» или что-то еще в том же роде; но в ней нет ни слабости, ни простодушия. Напротив, в ее теле чувствуется мощь, а грудь у нее почти такая же большая, как у Виктории. Глаза у нее цвета морской волны, а голос хрипловатый, словно слегка простуженный, и многие молодые люди Обабы мечтают услышать его в постели, нашептывающим им что-то на ухо. Но на данный момент лишь маркиз Вялочлен может наслаждаться этой особой привилегией. Двадцать один год.

VII

Мы с Хосебой сто раз напечатали на машинке дяди Хуана список самых красивых девушек Обабы, делая по три копии через копирку. В последнюю субботу августа мы положили триста листов в папку и принесли в гостиницу. Там нас ждал Адриан.

«Как ты собираешься их раздавать?» – спросили мы его, показывая один из листов. Мы находились в одной из комнат нижнего этажа, которая иногда использовалась в качестве кладовой. «Я знаю как. Вы не беспокойтесь», – ответил он, вынимая изо рта чупа-чупс со вкусом кока-колы.

Он сел перед зеркалом, чтобы прочитать листок. В зеркальном отражении его горб казался еще больше. «Как я и предполагал, особое отношение к Нико», – прокомментировал он, не поднимая головы. Внезапно его лицо озарилось: «Маркиз Вялочлен! Это замечательно! Замечательно! – Он расхохотался. – Прости мои прошлые сомнения, Хосеба. Ты настоящий мастер в изобретении кличек. Маркиз Вялочлен!» Он зашагал взад-вперед по кладовке. Он был очень возбужден.