Сын Аллогена

Акремонец был по-прежнему без сознания. Ощупав тело лицеклюва, Юра пришел к выводу, что диафрагма в виде толстой костяной пластины, у него сломана в двух местах. Сделав рентгеновский снимок, Юра к своему облегчению увидел, что переломы диафрагмы не оскольчатые, а есть лишь небольшие трещины. Он обработал его осадненные раны перекисью водорода, наложил на область диафрагмы тугую повязку и накрыл акремонца двумя одеялами.

Альбо, наблюдавший все время, со стороны молча, наконец, не выдержал и сказал:

– Ты с ним как с дитем малым возишься. Выживет так выживет, а нет, так нет.

– Надеюсь, что выживет, – со вздохом ответил Юра: – думаю, он пришел к нам неспроста.

В это время пришел сменщик Альбо и Юра вместе с ним, оставив акремонца на операционном столе, пошел отдыхать.

Глава4

I

Выспаться Юре не удалось. Мало того, что поспал всего лишь четыре часа, так и снилась в придачу всякая дуристика, из-за которой он несколько раз просыпался. Сначала он видел какое-то существо, которое было в образе человека, но на самом деле, он точно знал, что это какая-то злобная сущность в человеческом обличье. Потом он бегал по каким-то переходам, спасаясь от высоких людей с невероятно белой кожей, а под утро он увидел в своих видениях светловолосую девушку, которая вдруг превратилась в чудовище и душила его розовыми щупальцами, которые торчали у нее изо рта. Задыхаясь, он открыл глаза и увидел, что в комнате на кровати сидит Давид. По его каменному лицу Юра догадался, что тот уже знает о гибели Мелисы.

– Ты видел ее? – вместо того что бы поздороваться спросил Давид.

– Да.

– Это правда?

– Ты про что, Давид?

– То, что она вместо того, что бы стоять на вышке совокуплялась в кустах, и из-за нее произошел прорыв?

– Я не знаю, из-за чего был прорыв, но не думаю, что она занималась тем, о чем ты говоришь, – соврал Юрка.

Лицо Давида просветлело и из его глаз выкатилось несколько крупных градин слез, которые он даже не попытался скрыть от Юры.

– Я знал, что это не правда. Она любила меня и не могла быть с другим мужчиной. Тем более я ей предложил создать семью, как было до войны – только я и она.

– Держись, Давид, – сказал Юра. Одел только штаны и побежал в душевую.

В душевой он стоял я размышлял о том, как бы воспринял Давид известие о том, что к Мелисе ходят по ночам все кому не лень, если бы они действительно стали жить вместе. Потом ему в голову закралась мысль о том, что если бы Давид с ней жил, то, скорее всего, это было бы в их комнате и ему пришлось бы из элитного, по городским меркам, жилья перебираться в общую казарму к разведчикам. Однако все мысли из его головы моментально улетучились, после того как он включил кран и обжигающе холодная струя воды окатила его сверху из лейки душа.

Горячая вода постоянно в городе была только на кухне и в яслях. В остальное время из кранов в душевой шла вода прямо из подземного озера, расположенного на самом нижнем этаже бункера. Не хочешь ждать общей помывки, когда горячую воду раз в неделю давали в душевую – мойся холодной. Во время общей помывки мылись посменно. Сначала мужчины, а потом женщины с детьми. Это было вызвано тем, что нагреть воду в системе бункера было затруднительно. Во-первых, это занимало очень много времени, а во-вторых, уходило много топлива, пока ледяная вода в накопительном резервуаре достигнет нужной температуры. Хотя в ледяном душе Юрка видел некоторые плюсы: во-первых, сразу просыпаешься и становишься бодрым, а во-вторых, очень быстро моешься.

Юрка почистил зубы, пожевав кусочек смолы пихты, потому что зубной пасты у них не было, а запасы зубного порошка, хранившегося на складе, давно в городе закончились – видимо, когда строили этот бункер, считалось, что личная гигиена для солдата не главное, и пошел в лазарет, снедаемый тревогой за здоровье пленного акремонца. К этому времени у входа в лазарет дежурил разведчик по имени Алим, который был на два года младше Юрки.

– Привет, – поздоровался в Алимом Юра.

– Ага, – ответил тот.

– Мог бы и поздороваться.

– Чего мне здороваться, – сказал Алим: – мне очень радостно охранять эту синюю тварь.

– Он очнулся? – спросил Юра.

– Откуда я знаю. Мне не интересно. Сдохло то паскудство или нет – мне без разницы. Я исполняю свою обязанность.

– Тогда, пожалуйста, отойди в сторону и не мешай мне исполнять свои обязанности, – разозлился Юрка.

Он с легкостью оттолкнул невысокого Алима от двери и зашел в лазарет. Сначала он пошел в палату, где были раненные разведчики, но те еще спали и Юра решил их не будить. Затем по небольшому коридорчику он пошел в ординаторскую и по запаху, напоминающему разлагающегося акремонца, определил, что там, скорее всего, Кьет и Юхани пьют чай. Так оно и оказалось. Пытаясь не выдать на своем лице отвращение, которое он испытывал от запаха чая Кьета, Юра отправил их двоих на кухню за завтраком для раненных. Подготовив перевязочный материал и прокипятив на бензиновой горелке инструментарий для предстоящих перевязок раненных разведчиков, Юра пошел в операционную проведать акремонца.

II