Сын Америки

- Есть разные степени вменяемости, - сказал Макс. - Законы этого штата допускают приведение данных для установления степени ответственности. И приведение смягчающих обстоятельств законы также допускают.

- Обвинение представит свидетелей и фактические доказательства, устанавливающие юридическую вменяемость обвиняемого, - сказал Бэкли.

Завязался длинный спор, в котором Биггер ничего не понял. Судья подозвал обоих юристов к трибуне, и они разговаривали почти целый час. Наконец они разошлись по своим местам, а судья повернулся к Биггеру и сказал:

- Биггер Томас, прошу вас встать.

Его обдало жаром. Так было, когда он стоял над кроватью Мэри и белое пятно плыло к нему из темноты; так было, когда он сидел в машине между Мэри и Джаном; так было, когда он увидел Гэса на пороге биллиардной Дока, - так было и сейчас: все тело его напряглось, застыло, объятое могучим, непреодолимым чувством страха. В эту минуту ему казалось, что любое мыслимое действие было бы для него легче, чем встать со стула. У него явилось желание вскочить и швырнуть каким-нибудь тяжелым предметом и кончить эту неравную борьбу. Макс схватил его за локоть:

- Надо встать, Биггер.

Он поднялся, держась за край стола; колени у него дрожали так, что казалось, они вот-вот подогнутся. Судья долго смотрел на него, прежде чем заговорить. По залу опять пошел гул. Судья постучал, призывая к порядку.

- Сколько классов вы кончили? - спросил судья.

- Четыре, - прошептал Биггер, удивленный этим вопросом.

- Если вы признаете себя виновным и если ваше заявление будет принято судом, - сказал судья и помедлил, - суд может приговорить вас к смертной казни, - сказал судья и опять помедлил, - или к пожизненному заключению, сказал судья и еще помедлил, - или к тюремному заключению сроком не менее четырнадцати лет. Вы поняли, что я вам сказал?

Биггер посмотрел на Макса. Макс кивнул ему.

- Говорите, - сказал судья. - Если вы не поняли того, что я сказал, скажите об этом.

- Д-д-да, сэр, я понял, - прошептал он.

- Значит, вы отдаете себе отчет в последствиях, которые влечет за собой ваше признание, и все же признаете себя виновным?

- Д-д-да, сэр, - повторил он с таким чувством, что все это дурной и нелепый сон, который скоро должен кончиться.

- Это все. Можете сесть, - сказал судья.

Он сел.

- Обвинение готово представить своих свидетелей и доказательства? спросил судья.

- Да, ваша честь, мы готовы, - сказал Бэкли, встав и повернувшись вполоборота к судье и к публике.

- Ваша честь, я буду краток. Мне нет необходимости рисовать перед судом отвратительные подробности этих чудовищных преступлений. Допрос свидетелей, выставленных обвинением; признание, собственноручно подписанное обвиняемым, и, наконец, имеющиеся в наличии вещественные доказательства изобразят неслыханное оскорбление, нанесенное богу и людям, гораздо красноречивее меня. И я благодарен судьбе, что дело обстоит именно так, ибо многие обстоятельства этого зверского преступления кажутся настолько невероятными и фантастическими, настолько гнусны и чужды нашему представлению о человечности, что я не нашел бы в себе силы говорить о них перед судом.

Никогда еще за все мое долголетнее служение народу в качестве его избранника не было случая, где мне так непререкаемо ясно было бы, в чем состоит мои долг. Здесь не остается места для каких-либо уклончивых, казуистических или произвольных толкований закона. - Бэкли сделал паузу, обвел глазами зал, потом шагнул к столу и взял оттуда нож, которым Биггер пилил шею Мэри. - Ваша честь, это преступление такое же грязное, как нож убийцы, которым он обезглавил невинную девушку! - вскричал Бэкли. Он снова сделал паузу и взял со стола кирпич, которым Биггер проломил Бесси череп в заброшенном доме. - Оно такое же тяжелое, как кирпич, которым он размозжил голову другой несчастной девушке! - Бэкли снова повернулся лицом к публике, переполнявшей зал. - Не часто бывает, - продолжал он, - что народные массы в полном смысле слова стоят за спиной своего избранника, побуждая его настаивать на соблюдении закона... - В зале было тихо как в могиле. Бэкли подскочил к окну и одним движением распахнул его. Ворвался приглушенный ропот толпы. В зале заволновались.

- Убить собаку!

- Линчевать его!

Судья застучал по столу.

- Если это не прекратится, я велю очистить зал! - сказал судья.

Макс вскочил на ноги.

- Я протестую! - вскричал Макс. - Это противозаконно! Это попытка запугать суд.

- Поддерживаю протест, - сказал судья. - Прошу прокурора штата действовать более сообразно его положению и достоинству суда.

- Прошу извинить меня, ваша честь, - оказал Бэкли, подходя к трибуне и вытирая платком лицо. - Я чрезмерно поддался волнению. Я хотел указать суду на исключительность обстоятельств...

- Суд ожидает продолжения вашей речи, - сказал судья.