Сын Америки

– А, боишься! А когда ты мне помогла стащить серебро у мисс Херд из буфета, тогда ты не боялась? Когда ты впустила меня к миссис Мэси и я украл радиоприемник, тогда ты не боялась?

– Я не знаю…

– Ты хотела, чтоб я сказал тебе. Ну вот, я сказал. Женщины всегда так. Сначала пристанут, а чуть что, так в кусты.

– Но ведь нас поймают.

– Будем делать все с умом, так не поймают.

– Но как же мы это все сделаем, Биггер?

– А уж это я придумаю как.

– Но я тоже хочу знать.

– Ничего трудного тут нет.

– Но как?

– Я устрою так, что ты сможешь взять деньги и никто тебя не тронет.

– За такие дела, знаешь, что бывает?!

– Вот и тебе будет, если станешь трусить.

– А как же я возьму деньги?

– Мы им скажем, где их оставить.

– А они дадут знать в полицию.

– Не дадут, побоятся, что не получат дочку обратно. Они у нас в руках, понимаешь? А потом, я же буду знать. Я-то ведь все время у них в доме. Если я увижу, что нам готовят ловушку, я тебя предупрежу.

– И ты думаешь, у нас это выйдет?

– Можно написать, чтоб они бросили деньги из окна автомобиля. Ты спрячешься на условленном месте и будешь смотреть, не следит ли кто-нибудь. Если кого-нибудь увидишь, не возьмешь деньги, вот и все. Но они хотят вернуть девушку, они не будут следить.

Наступили долгое молчание.

– Ох, Биггер, не знаю, – сказала она.

– С деньгами можно поехать в Нью-Йорк, в Гарлем. Нью-Йорк – вот это город. Выждем немножко, а потом поедем.

– А вдруг они переметят деньги?

– Не переметят. А если переметят, я дам тебе знать. Ведь я же там, на месте.

– А если мы вдруг убежим, они догадаются, что это мы. Нас будут искать всю жизнь, Биггер…

– А мы не убежим сейчас же. Мы выждем.

– Не знаю, Биггер.

Он был доволен; он видел по ней, что стоит только подтолкнуть ее, и она сдастся. Она боялась, и, пользуясь ее страхом, он мог сделать с ней что угодно. Он посмотрел на часы: было уже поздно. Надо было вернуться, посмотреть, как там котел.

– Ну вот что, мне пора.

Он расплатился, и они вышли на улицу. Был еще один способ покрепче привязать ее. Он вытащил деньги, отделил одну бумажку себе, а всю пачку протянул ей.

– Возьми, – сказал он. – Купи себе, что хочешь, а остальные побереги для меня.

– О!

Она смотрела на деньги и не решалась.

– Не хочешь?

– Хочу, – сказала она и взяла пачку.

– А будешь помогать мне, так и побольше получишь.

Они остановились у ее дома; он внимательно посмотрел на нее.

– Ну, – сказал он, – так как же?

– Биггер, миленький. Я… я не знаю, – сказала она жалобно.

– Ты сама хотела, чтоб я тебе рассказал.

– Я боюсь.

– Значит, ты мне не веришь?

– Мы еще никогда такого не делали. Они весь город обыщут, чтобы нас найти. Это совсем не то, что забраться вечером к моим хозяевам, когда никого дома нет, и стащить что-нибудь. Это не…

– Как хочешь.

– Я боюсь, Биггер.

– А кто может на нас подумать?

– Не знаю. Ты правда думаешь, что они не знают, где девушка?

– Они не могут знать.

– А ты знаешь?

– Нет.

– Она объявится.

– Не объявится. А потом она вообще с заскоком. Они даже могут подумать, что это она сама и написала, чтоб вытянуть у них деньги. Или они подумают на красных. На нас никогда не подумают. Они считают, что у нас пороху не хватит на такое дело. Они всех негров считают трусами…

– Ох, пс знаю…

– Я тебя когда-нибудь подводил?

– Нет, но мы ничего такого ни разу не делали.

– Все равно, и теперь не подведу.

– Когда ты хочешь это сделать?

– А вот как они поднимут тревогу насчет девушки.

– И ты думаешь, это у нас выйдет?

– Я тебе уже сказал, что я думаю.

– Нет, Биггер! Не пойду я на это. И ты…

Он круто повернулся и пошел прочь.

– Биггер!

Она побежала за ним по снегу и вцепилась в рукав. Он остановился, но не обернулся к ней. Она потянула его за пальто. Под тусклым светом уличного фонаря они молча сошлись лицом к лицу. Вокруг них была ночь и снег; они были отрезаны от мира и знали только друг друга. Он смотрел на нее без всякого выражения и ждал. Ее взгляд, испуганный и недоверчивый, был прикован к его лицу. Он стоял неподвижно, но вся его поза говорила о том, что он наготове и только ждет, оттолкнет она его или притянет. Ее губы раздвинулись в слабой улыбке, она подняла руку и тихонько провела пальцами по его щеке. Он знал, что в ней сейчас с мукой решается вопрос о том, насколько он дорог ей. Она схватила его руку и сжала.

– Биггер, миленький… Не надо. Правда же, нам и без этого хорошо.

Он выдернул руку.

– Я пошел, – сказал он.

– Когда мы теперь увидимся, миленький?

– Не знаю.

Он сделал несколько шагов, но она опять нагнала его и обхватила за шею.

– Биггер, миленький…

– Так как же, Бесси? Говори.

Она жалобно смотрела на него своими круглыми черными глазами. Он все еще выжидал, протянет она ему руку или даст скатиться в пропасть одному. Он наслаждался ее горем, через эту чужую растерянность и отчаяние узнавая цену себе. Вдруг у нее дрогнули губы, и она заплакала.

– Так как же? – повторил он.

– Если я пойду на это, так только ради тебя, – всхлипывая, сказала она.

Он обнял ее за плечи.

– Ну, ну, Бесси, – сказал он. – Не плачь.

Она перестала всхлипывать и вытерла глаза; он пристально посмотрел на нее. Справится, подумал он.

– Мне надо идти, – сказал он.