Сын Америки

– Что-то не замечала, мистер Бриттен. – Вы не слышали, чтобы он кого-нибудь называл товарищ? – Нет, мистер Бриттен.

– Когда он входит в дом, он снимает шапку?

– Я как-то не обращала внимания, мистер Бриттен. Должно быть, снимает.

– Не случалось ли ему садиться в вашем присутствии без приглашения, так, как будто он привык бывать среди белых?

– Нет, мистер Бриттен. Он всегда стоит, пока я не скажу, чтоб он сел.

– Бывает, что он заговаривает первый, не дожидаясь, когда к нему обратятся?

– Что вы, мистер Бриттен! Он слова не скажет, если его не спросят.

– Теперь вот еще что, Пегги. Постарайтесь вспомнить, не растягивает ли он слова, когда говорит, знаете, на еврейский лад. Вы понимаете, я стараюсь выяснить, водится ли он с коммунистами.

– Нет, мистер Бриттен. Он говорит так же, как все негры.

– Где он сейчас, вы сказали?

– У себя наверху.

Когда голос Бриттена смолк, Биггер усмехнулся. Да, Бриттен хочет подловить его, найти против него улики, но ему не за что уцепиться. Вероятно, сейчас он придет к нему. Внизу послышались незнакомые голоса.

– Скорей всего, ее уже нет на свете.

– Да, пожалуй что. Они в таких случаях всегда спешат развязаться. Боятся, как бы их потом не опознали.

– А что старик говорит? Будет платить?

– Еще бы! Дочку-то хочется выручить.

– Ну так это десять тысяч собаке под хвост, вот что я вам скажу.

– Ему дочь дороже.

– Голову прозакладываю, что это красные решили пополнить свои фонды.

– Да ну!

– А что ж вы думаете, так оно и делается.

– Я бы их всех поодиночке перестрелял, и красных и некрасных.

Скрипнула дверь, и послышались еще шаги.

– Ну как, добились толку от старика?

– Пока нет еще. – Это был голос Бриттена.

– Он, верно, совсем раскис, а?

– Ну знаете ли, и вы бы раскисли на его месте.

– А полицию звать не хочет?

– Нет. Боится.

– Конечно, родным нелегко; но, если бы сказать этим бандитам раз навсегда, что никаких денег им не видать, они бы бросили это занятие.

– Брит, вы бы все-таки попробовали уломать его.

– Да, да, скажите ему, что тут другого ничего не придумаешь: надо звать полицию, и все.

– Что-то я не уверен. Не хочется мне его трогать. – Ну, в конце концов, это его дочь. Пусть делает как знает. – Да поймите, Брит. Ведь когда возьмутся за этого Эрлона, все равно без полиции не обойтись, и вся история попадет в газеты. Так дайте туда знать сейчас. Чем раньше полиция начнет действовать, тем лучше.

– Нет, я все-таки подожду распоряжений старика.

Значит, мистер Долтон не хочет вызывать полицию – это, во всяком случае, было ясно. Но надолго ли хватит его решимости? Как только задержат Джана, полиция вмешается в дело, потому что Джан расскажет достаточно, чтобы поднять на ноги и полицию, и газеты. Но что будет, когда Джан узнает потом, что Мэри похищена? Найдутся ли у него доказательства алиби? Если да, то полиция будет искать другого виновника. Опять начнут допрашивать его, Биггера, захотят узнать, для чего он солгал, будто Джан входил в дом. А может быть, подпись «Красный», которую он поставил под требованием денег, собьет их со следа и заставит думать, что это все-таки дело рук Джана или его товарищей. Ну кому придет на ум, что Мэри похитил Биггер? Биггер выбрался из шкафа и рукавом отер пот со лба. От долгого стояния на коленях у него затекли ноги, и в икрах словно иголками покалывало. Он подошел к окну, поглядел на пляску снежных хлопьев. Ветер все крепчал, разыгрывалась настоящая метель. Снег падал не сверху вниз, а сыпал во все стороны, наполняя мир белой бушующей бурей. Видно было, как при каждом порыве ветра хлопья долго кружились на одном месте, точно маленький снежный смерч.

Окно выходило в переулок, упиравшийся в Сорок пятую улицу. Биггер попробовал открыть его; рама подалась, сначала немного, потом пошла кверху с громким скрипучим шумом. Кто-нибудь слышал? Он подождал, ничего не случилось. Ладно! На худой конец он сможет выскочить из этого окна и убежать по переулку. Окно было на втором этаже, и прямо под ним намело высокий сугроб. Он закрыл окно и снова лег на кровать, выжидая. На лестнице раздались тяжелые шаги. Да, кто-то поднимается сюда! Он сразу весь окостенел. В дверь постучали.

– Да, сэр!

– Открой!

Он зажег свет, отворил дверь и увидел перед собой белого человека.

– Ступай вниз, тебя зовут.

– Да, сэр.

Человек посторонился, и Биггер мимо него прошел в коридор и спустился в котельную, чувствуя на своей спине его взгляд, и слыша приглушенное дыхание пламени в топке, и видя перед собой окровавленную голову Мэри с завитками агатово-черных волос, блестящими и слипшимися от крови на смятых газетах. У котла стоял Бриттен и еще трое белых.

– Привет, Биггер!

– Здравствуйте, сэр, – сказал Биггер.

– Слыхал, что случилось?

– Да, сэр.

– Вот что, приятель. Здесь все свои, и дальше это не пойдет. Скажи мне, как по-твоему, тут замешан Джан?

Биггер опустил глаза. Он не хотел торопиться с ответом и решил про себя, что не нужно слишком прямо обвинять Джана, так как это повлечет подробный допрос. Он только намекнет, только наведет их на след Джана.

– Не знаю, сэр, – сказал он. – Ну а как тебе кажется? – Не знаю, сэр.