Сын Архидемона. (Тетралогия)

— Он самый, — гордо подтвердил я. — Нравится?

— Убожество, — коротко резюмировал сид. — Впрочем, от людей не стоит ждать многого.

— Да куда уж нам… — саркастично хмыкнул я, подавляя желание сбросить этого сноба с крыши.

Интересно, сиды умеют летать?

Джемулан подошел к парапету, внимательно разглядывая улицу и прохожих. Постояв так немного, он достал из-за пазухи зеркальце с расческой и принялся расчесываться. Пара секунд — и остроконечные уши полностью скрываются под волосами. Теперь его не отличишь от человека… если не считать костюма. Для наших мест фасончик стремноватый.

Однако Джемулан исправил и это. Он покрутил пуговицу на воротнике, пошевелил губами… и вся его одежда в мгновение ока изменилась. Теперь сида окутывал белый хитон из тонкой ткани, а поверх был наброшен шерстяной плащ, застегнутый пряжкой на правом плече. Вместо сапог на ногах появились ременные сандалии.

Изменилась даже косметика. Двойное Sсо лба исчезло, волосы утратили лакированный блеск — зато на щеках появились явные признаки румян, а на губах — помада.

— Неплохо, — оценил я. — Магия?

— Просто костюм-перевертыш, — ответил Джемулан. — Сам подстраивается под культурную среду.

— Как-то он хреново подстраивается.

— Почему? Разве это не земная одежда? — с сомнением спросил Джемулан, ежась от холода.

— Угу. Земная. Правда, носили ее пару тысяч лет назад… и не здесь, а в Греции, — с удовольствием сообщил я.

Джемулан поморщился и снова принялся крутить пуговицу. Костюм тут же изменился — теперь сид красовался в длинной шерстяной тунике, штанах и белом плаще, украшенном пурпурным ромбом. Также на нем появился золотой пояс и куча разных блях и застежек. Вместо сандалий вернулись сапоги — на сей раз обтягивающие, расшитые яркими узорами из шелковых нитей.

— Как теперь? — осведомился Джемулан.

— Лучше. Где-нибудь в Византии тебя точно приняли бы за своего.

В третий раз Джемулан крутанул пуговицу. Кстати, она единственная постоянно оставалась на своем месте.

Результат однозначно улучшился — теперь сид был одет в несомненно русский костюм. Белый атласный зипун, поверх него расшитый золотом кафтан с высоким стоячим воротником, а поверх кафтана — распахнутая меховая шуба до самых пят. На голове появилась высокая шапка из меха чернобурой лисы, а на ногах — алые сапожки.

— Исполать тебе, боярин, — ехидно хрюкнул я. — Как там царь-батюшка поживает, Казань взял уже?