Сын Атлантиды

– Что овладело твоей душой?! – вспыхнул вождь. Его бронзовое лицо побагровело от гнева. – Ты преступаешь священные законы! Бледнолицые дважды приносили разрушение на нашу землю! Мы не имеем права допустить третью катастрофу!

– Но ведь я тоже бледнолицый! – возразил Армус. – Почему же меня вы пощадили?

– Потому что Хантий взял над тобой покровительство! А вот эта девушка принесет нам беду! Она должна умереть!

От беспомощности Армус стиснул кулаки. В отличие от остальных ивасэкийцев, ему никогда не удавалось осознать суть их жестокого Закона. Он знал, что «белые люди приносят беду и гибель», однако не понимал почему.

– Значит, девушке ничто не поможет? – спросил юноша в последний раз.

– Ничто! «Дочь луны» видели арваны, а ты спас ее от них. Теперь они думают, что мы скрываем белых людей. Это может стать еще одним поводом к нападению.

Армус знал, что арваны ревностно чтят древний Закон. Для белого человека не было ничего хуже, чем попасть к ним в плен. Не зря имя этого народа переводилось как «красные волки».

– Ты нарушил Закон, Армус, – продолжил вождь. – И я должен наказать тебя. Но я знаю, что сделал ты это не со зла и не из плохих побуждений. Тобой овладела жалость, ты дал волю слабостям, которые присущи всем «детям луны». Я прощаю тебе эту ошибку, но хочу, чтобы ты пообещал больше никогда так не делать. Ты не бледнолицый, Армус! Ты – ивасэкиец! Ты не должен давать волю слабостям!

– Я обещаю, – сказал юноша, пытаясь скрыть разочарование.

Когда Армус вышел из шалаша, его душа наполнилась скорбью.

Он брел через селение, едва переставляя ноги. Люди оглядывались на него с укором, с осуждением. Убитых собирались погребать на рассвете, в их шалашах жуткими какофониями звучали рыданья женщин.

Приблизившись к своему жилищу, Армус не решался войти. Что он скажет семье? Как он посмотрит в глаза отцу? В нем погасли весь его пыл и вся его сила. Вождь был прав! Он, Армус, дал волю слабостям, которые присущи всем бледнолицым. Но как можно оставаться непоколебимым и равнодушным, когда в твоих руках оказывается чья-то жизнь?

Селение утопало в сумерках, и вскоре небо усеялось звездами. Армус поднял голову и предался мыслям. Он не знал, как на самом деле выглядят звезды, не понимал, какая сила удерживает вверху такой большой небосвод, но совершенно отчетливо ощущал там присутствие Кого-то могущественного и мудрого…

«Хантий, – настойчиво размышлял он. – Меня пощадили лишь из-за него, но с тех пор его больше не видели. Хантий. Только Хантий может спасти ей жизнь»…

Где-то вдалеке зазвучала красивая, трогающая душу музыка. Армус слышал ее почти каждую ночь. Звуки были такими тонкими и хрупкими, что сливались с шелестом листвы. Юноша еще в детстве пытался выяснить, откуда они берутся, но оказалось, что никто из ивасэкийцев никакой музыки не слышит. Ее происхождение так и осталось тайной для Армуса.

Из шалаша вышел Аксен. Он снисходительно взглянул на брата, но не решался что-либо ему говорить. Армус ощутил присутствие юноши, и его осенила молниеносная безумная мысль.

– Аксен, могу ли я рассчитывать на твою помощь? – серьезно спросил он.

– Можешь, если это не связано с девушкой, – ответил тот, скрестив руки на груди.

– Аксен, ты единственный, кому я могу доверять, – настаивал Армус. – Помоги мне!

– Почему тебя так заботит ее жизнь? Неужели потому, что она такая, как ты?

– Я не знаю… Наверное, потому, что она человек. И она не хочет умирать, как не хотят все живые существа.

Эти слова немного убедили Аксена, но он был потомственным ивасэкийцем, в его жилах текла кровь предков. Разве мог он нарушить Закон из-за обычной жалости?

Когда Армус озвучил брату свою затею, тот начал отчаянно противиться.

– Ты сошел с ума! Что так помрачило твой разум?

– Это единственный выход, – утверждал юноша. – Никто ничего не узнает.

– Если все раскроется, вождь изгонит нас из племени! На нашу семью падет позор, наши предки разгневаются!

– Я знаю, – прошептал Армус.

– Значит, ты считаешь Закон неправильным? Ты думаешь, что наши предки ошибались?

– Послушай, Аксен! С тех пор прошли столетия! Мы не можем быть уверены, что все случилось именно из-за бледнолицых. Я знаю только то, что одна спасенная жизнь дороже десятка убитых оленей!

Глава 4. Хантий

Восходящее солнце озарило верхушки елей. На землю упали их длинные тени. Из шалашей тонкими нитями стал подниматься дым – это женщины разжигали очаги. Свет зари упал и на маленький шалаш, в котором держали бледнолицую пленницу. Ее охранял высокий воин, который больше походил на каменное изваяние.

Близилось погребение убитых, близилось время казни.

Возле охраняемого шалаша вдруг показалась тень – очертание большого животного с ветвистыми рогами. В лучах восходящего солнца люди увидели оленя. Такое зрелище повергло их в восторженное оцепенение!

Олень неподвижно стоял возле шалаша, его ноздри раздувались от учащенного дыхания.

– Хантий! Здесь Хантий! – закричал кто-то из толпы.