Сын Буйного

Я – отец ребенка, и она прекрасно об этом осведомлена. Я что должен был, по ее мнению, оставить ребенка няньке? Или Карине? У Карины нет маленьких детей, и опыта в их воспитании нет, она не справилась бы. Что, по ее мнению, хуже? Находиться в доме посторонней тетки, или родного отца с любящими бабушкой, дедушкой и братом?

Ладно, я снова пылю. Надо остыть и подумать обо всем хорошенько.

Убеждаюсь в том, что у Киры есть все необходимые лекарства. Я достал ей все, что нужно, все дорогостоящие препараты, обеспечил высококлассными московскими специалистами. Я хочу вытащить ее из болезни, чего бы мне это не стоило!

Я так давно ее не видел. Я так соскучился по ней! Вся моя жизнь теперь вертится около нее. Я свалил на зама свои Московские дела, текучкой занимается Жирный, а я восстанавливаю ее кондитерскую. Преподнесу сюрприз, когда она сможет выйти из больницы.

А сейчас мне интересно кое-что еще. Почему мой образ столь демонизирован в ее глазах? Ведь, не спроста это все. Кто-то явно ее надоумил в том, что я такой ужасный, и меня нужно бояться.

Нина Григорьевна звонит мне как раз вовремя.

– Как там Кира Владимировна? – интересуется нянька.

– Операция прошла нормально, но Кира еще в реанимации. – сообщаю я. – Я вам как раз звонить хотел. Скажите пожалуйста, с Кирой случалось что-то необычное в последнее время?

– Она потеряла несколько мест работ подряд, если вам кажется это необычным. – произносит Нина Григорьевна. – Ей не везло.

Да уж… ей не повезло встретиться с таким придурком как я, это точно.

– Может к ней кто-то приходил? Незнакомый?

– Да нет… Кира всегда была скромной. После работы тут же приезжала домой, занималась сыном…

Как же мне тепло на душе от этих слов… не передать словами просто! Чем больше узнаю о Кире, тем больше она меня привлекает.

– Разве что парень с работы, пекарь, но он ей сумки тяжелые помогал с супермаркета поднять. У нее всегда одышка была, и ей нельзя было волноваться, и физические нагрузки испытывать…

Блин… вот черт. Ей нельзя было волноваться. Для нее это было смертельно опасным. И она прекрасно это знала. Поэтому старалась держать свои эмоции в себе… а я, идиот, злился на это! Обзывал ее отмороженной, Снежной Королевой… А она просто пыталась выжить ради сына.

– Хотя, подождите! – вновь оживает трубка после некоторого молчания. – Девушка у нее была.

Я тут же настораживаюсь.

– Когда?

– А вот перед тем, как она в больницу попала. Блондинка. Про таких говорят: фифа. Вся из себя, но под глазами фингалы. И губы такие, как у утки.

– Они прощались, когда я входила, она надевала солнцезащитные очки, а на Кире Владимировне лица не было… будто она призрака наяву увидала…

– А как ее звали? Ту избитую фифу? Вы не запомнили?

– Как-то на Лина… То ли Галина, то ли Полина…

Злость мгновенно обжигает мою кожу. Полина, значит! Решила мою женщину с толку сбить! С…а гребанная! Значит на следующий день, после того, как я выкинул ие из дома, она потрусила к Кире. Глаза на меня раскрывать! Небось напугала ее до полусмерти, и Кира инфаркт схлопотала.

В любом случае я должен узнать, о чем именно говорили Полина и Кира на кануне этого ужаса. И я узнаю. Я эту дешевку Полину из-под земли достану!

Глава 48

Артур Буйный

Много времени чтобы отыскать эту тварь у меня не отнимает.

Уже через час я мчу на ее съемную квартиру, в обрыганском старом бомжатнике. Дверь обшарпанная, никакого домофона там нет и в помине. Поднимаюсь на нужный этаж, долблю мыском дорогого кожаного ботинка в хлипкую дверь.

– Перестаньте! Немедленно! – пищит за дверью, а в глазке появляется еще не заживший глаз Полины.

Дверь приоткрывается, и я тут же ставлю ступню между ней и косяком, чтобы сволочь не захлопнула дверью прямо у меня перед носом.

– Ты?! – пятится она, постреливая в меня своими подживающими глазами. – Что ты здесь делаешь?

– Кто тебе в глаз двинул? А, впрочем, не важно! Раз двинули, значит заслужила!

– Ты меня никогда не жалел. – притворно насупливается Полина.

В обтягивающий трикотажных лосинах, в спортивном топике, видно что она занималась упражнениями. Ну хоть не бухала, и то хорошо. На полу расстелен гимнастический коврик. Ну да, фигуру надо поддерживать в идеальной форме, иначе товар в не кондицию придет. Думаю, на счет всего этого и мне становится противно. Вот Кира всего лишь хотела выжить, и сама обеспечить себе и сыну достойную жизнь. Эта же тварь оставила сына мне, и усвистела устраивать собственную жизнь без проблемного ребенка.

– Зачем ты к ней приходила?! – рычу, наступая на Полину, загоняю ее в угол.

– К кому? – дурачится стерва, отступая от меня.

– Не идиотничай! Ты знаешь, к кому! К моей женщине! Что ты ей говорила?

– Э-э-э… Ничего!

– Не звезди! – вновь хватаю ее за шею, пытаясь сомкнуть пальцы.

– Ой, не надо! – взмаливается стерва, задыхаясь.

Отпускаю, и она, точно мусорный пакет летит вниз.

Хватается за шею, кашляет.

– Я жду!

– Я сказала ей правду!

– Какую?

– Что ты – монстр!