Сын Буйного

– В чем я монстр?! В том, что воспитываю все жизнь больного инвалида, которого ты оставила моим родителям? В том, что не стал искать тебя и привлекать к ответственности как непутевую мамашу?! В чем я еще монстр?

– Артур… – резко меняет настрой стерва. – Прости… я приревновала тебя к ней. Я ж вернулась к тебе, к сыну… хотела все наладить.

Ох, как наигранно это все звучит. Я что, похож на идиота?!

– Каким образом? – хмыкаю я.

– Ну нам же было так хорошо вместе… ты, я, Костя…

– Никогда в жизни такого не было, не говори муйни!

– Ну может сейчас… попробуем?

– Ты долбанутая на всю голову?! Хватит ахинею нести! Говори, что еще ты сказала Кире?

– Я все правильно сделала, Артур! – внезапно хохочет дура, впадая в истерику, – я сказала, что ты у меня ребенка отобрал! Ха-ха! Что ты нам видеться не даешь, и что избил меня, когда я появилась на пороге!

– Ну ты и мразь конченная! – качаю головой.

Вот почему Кира едва ли новый инфаркт не заработала, узнав, что Арсений у меня. Бедная, думает, что я к сыну ее не подпущу, или что руку на нее подниму.

– А еще, Костя не твой сын! ДА! – глаза у Полины совсем безумные, кажется она сошла с ума, или вот-вот тронется мозгом. – Я рога тебе наставляла! Спала со всеми подряд! А ты всю жизнь воспитываешь чужого инвалида! Потому что сам мудак, каких поискать!

Покидаю квартиру под ее зловещий безумный хохот. Просто руки об эту тварь марать неохота.

Идиотка. Костя – мой сын, несмотря ни на что. Отец – не тот, кто заделал, а тот, кто воспитал!

* * *

Кира

Постепенно прихожу в себя. Снова в больнице. Когда это все кончится? Уже тело затекло от долгого лежания.

Но это все ерунда. Как там мой сын? В доме этого монстра? Под его влиянием? Неужели вырастит вторым Буйным? Нет, мой добрый нежный мальчик никогда не будет таким отморозком, как его отец.

Думаю об этом, а приборы пищат, звенят. Что происходит с моим организмом – непонятно, все чувства перемешались, и я уже не помню, как это, когда ничего не болит и не беспокоит.

Приходят врачи, снова бесконечные процедуры, уколы, капельницы. День сменяется ночью. Я в каком-то странном полубреду.

Через некоторое время меня вновь переводят в обычную палату. Я прошу врачей увидеться с сыном, хотя прекрасно понимаю, что все зависит от решения и желания Буйного. Не захочет – Арсюшу я не увижу больше никогда в жизни…

Но сынок мой появляется через несколько часов после просьбы… и не один.

Его приносит Буйный. На руках. Я смотрю на эту картину и стараюсь изо всех сил не потерять сознание. Ведь главное – мой сын, и он принес мне его.

– Иди ко мне, мой зайчик!

Буйный подносит сыночка, и сажает его ко мне на постель. Сам отходит к двери, давая нам возможность пообщаться.

– Мама, пивет! – обнимает меня малыш, целует.

А я его целую, надышаться им не могу. Полностью забываю обо все на свете! Сейчас в целом мире существуем только мы вдвоем!

– Как ты, мой хороший?

– Хойосо.

– Тебя никто не обижает?

– Неть! Мы игаем все время! Мой батик не ходит.

– Почему не ходит?

– Не знаю. Он сидит все вйемя!

Обнимаю Арсюшу еще крепче.

– Наш новый дом хойоший! Большой! Мама, нам папа там комнату делает! Мы там жить будем, когда ты выйдешь из бойницы!

Мои глаза расширяются от ужаса.

– Но у нас есть свой дом, Арсюш…

– Да, есть… – сникает малыш. – Но там нет бабы, деда и батика! И папы тоже нет…

Скучает мой малыш по полноценной семье. Но что я могу сделать?!

– Малыш, но там меня не будет. – пытаюсь напомнить Арсюше о себе.

– Будет! – заверяет меня сынок. – Папа сказал, как тебя доктойы выпустят, ты пиедешь к нам!

Натыкаюсь взглядом на Буйного. Кружится голова и болит сердце.

– Что с тобой, Кир? – подходит Буйный ближе. – Сейчас врача позову. Арсюш, пошли, маме надо отдохнуть!

Глава 49

Кира

До вечера у меня новые процедуры. Я вся в мыслях о словах Арсения.

Все же Буйный решил окончательно отобрать у меня сына… и именно в то время, когда я уязвимей всего. У меня нет денег… нет работы… долги… ипотека… и здоровье совершенно убито. А он меня еще и сына лишает… чтобы добить окончательно.

Буйный возвращается ближе к вечеру. Я не удивлена. Он все время ходит-ходит кругами около меня, точно кот, забавляющийся с придушенной мышкой, знающий, что теперь, в таком одуревшем без кислорода состоянии, она от него никуда не денется.

– Кира. Нам надо поговорить. – стоит в дверях, будто не знает, входить ему или нет.

– За что? – только и могу я выдавить из себя. – За что ты так со мной?

– Можно войти?

Спрашивает? Артур Буйный спрашивает разрешения? Не вламывается, размахивая битой, разбивая все в палате, включая меня, а просит разрешения. Это сон?

Я молчу. Я боюсь его, но я – взрослая женщина, и нам явно нужен этот разговор.

Он входит. В руках его букет роз. Кроваво-красный. Благоухающий. Розы крупные, ароматные. Своим запахом возвращают в лето. Беззаботное и беспроблемное.

– Это тебе. – протягивает он мне букет.

– Не надо. – тут же отказываюсь я.

Кто-то стучится в дверь, и в палату входит медсестра с подготовленной вазой.

– Вот, Артур Александрович. Наполнила вазу водой.

– Тут поставьте, – указывает Буйный на тумбочку.