Сын Человеческий

Иоанн обычно жил близ Бетании, или Бетавары, — речной переправы, где и крестил приходящий к нему народ[13]. Вскоре вокруг него образовалась община, которой Иоанн дал свои правила и молитвы. По имени мы знаем только двух из учеников Крестителя — Андрея из Вифсаиды и юношу Иоанна, сына Зеведеева. Оба были рыбаками и пришли с берегов Галилейского моря[14].

Как смотрели иоанниты на учителя? Скорее всего, они видели в нем эсхатологического Пророка, чей приход ожидался многими[15]. Но у некоторых сложилось убеждение, что сам Креститель и есть обетованный Мессия.

Влияние Иоанна возрастало с каждым днем. В своих речах он стал затрагивать и Ирода Антипу, которому принадлежала Иорданская область. В результате, пишет Флавий, тетрарх “начал опасаться, как бы власть Иоанна над массами не привела к каким-нибудь беспорядкам”[16].

Был встревожен и Синедрион, и именно поэтому на Иордан был отправлены священники с полномочиями от него.

— Кто ты? Не Мессия ли? — задали они вопрос Крестителю.

— Я не Мессия, — отвечал тот.

— Что же? Ты Илия?

— Я не Илия.

— Пророк?

— Нет.

— Тогда кто же ты, чтобы дать нам ответ пославшим нас? Что ты говоришь о самом себе?

— Я глас вопиющего: “В пустыне выпрямьте дорогу Господу”, как сказал пророк Исайя.

— Что же ты крестишь, — спросили его, — если ты не Мессия, и не Илия, и не Пророк?

И тогда они услышали ответ, полный смирения и веры, который ясно определил призвание Иоанна как Предтечи Христа:

— Я крещу водою, посреди же вас стоит Тот, Кого вы не знаете, Идущий за мною, Который впереди меня стал, Кому я недостоин развязать ремень обуви Его... Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницы, а мякину сожжет огнем неугасимым[17].

Все поняли, что это значит. Мир должен пройти через огонь правды Божией, Иоанн же — лишь предвестник очистительной грозы.

О Мессии говорили уже давно, но только иорданский учитель возвестил, что дни Его прихода наконец наступили. Слушая Предтечу, народ постоянно “находился в ожидании”. Многие знали, что Избавитель долго будет скрываться неузнанным, поэтому слова Иоанна: “Он стоит среди вас” — заставляли учащенно биться сердца.

В это самое время на берегу среди толпы появился Человек из Назарета.

Приход Его едва ли привлек внимание, тем более что Он вместе с другими готовился принять крещение от Иоанна. Однако, когда Он подошел к воде, всех поразили странные слова пророка, обращенные к Галилеянину: “Мне надо креститься от Тебя”.

Был в пустыне со зверями

Знал ли Иоанн еще прежде или только теперь почувствовал, что перед ним не простой человек, а Некто, больший его самого? Ответ Иисуса: “Допусти сейчас, ибо так подобает нам исполнить всякую правду” — ничего не объяснил окружающим[18]. Хотел ли Он сказать, что “нам”, людям, нужно начинать с покаяния? Хотел ли дать пример? Или смотрел на крещение как на акт, знаменующий начало Его миссии? Во всяком случае для Иоанна эти слова имели определенный смысл, и он согласился совершить обряд.

Это была символическая встреча. Отшельник во власянице, с почерневшим от солнца, изможденным лицом, с львиной гривой волос, воплощал собой тернистый путь дохристианской религии, а новое Откровение приносил Человек, Который внешне, казалось, ничем не отличался от любого простолюдина из Галилеи.

В тот момент, когда Иисус стоял в реке и молился, произошло нечто таинственное. Впоследствии Иоанн говорил своим ученикам: «Я увидел Духа сходящего, как голубь, с неба, и Он пребыл на Нем. И я не знал Его, но Пославший меня крестить водою, Тот мне сказал: “На ком увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Он есть крестящий Духом Святым”. И я увидел и засвидетельствовал, что Он есть Сын Божий»[19].

После крещения Иисус тотчас же покинул Бетанию и углубился в пустыню, лежащую к югу от Иордана. Там, в окрестностях Мертвого моря, среди голых безжизненных холмов, где молчание нарушалось лишь плачем шакалов и криками хищных птиц, Он провел в посте более месяца. По словам евангелистов, в те дни на пороге Своего служения Он был “искушаем дьяволом”.

Предстало ли Иисусу видение, как это обычно любят изображать художники, пытался ли кто-нибудь из обитателей пустыни увлечь Его на ложный путь, или все свершалось в душе Христовой незримо? Об этом не мог рассказать никто, кроме Самого Иисуса. Но Он поведал ученикам только суть происходившего[20]. Сатана предложил Мессии три собственных способа завоевать Мир. Первый заключался в том, чтобы привлечь массы обещанием земных благ. Накорми их, “сделай камни хлебами”, и они пойдут за Тобой куда угодно, говорил искуситель. Но Иисус отказался прибегнуть к подобной приманке: “Не хлебом единым жив человек...”