Сын человеческий

— Хорошо, — замотал головой Краг, — если вы занялись конструированием видов, я выступаю адвокатом дьявола. Вы говорите, они питаются жестким излучением? А как насчет генетических последствий? О какой устойчивой цивилизации может идти речь при том темпе мутаций, какой там должен быть?

— Если эти существа приспособлены к высокому уровню радиации, они могут быть не так генетически уязвимы, как мы. И на постоянный обстрел высокоэнергетическими квантами они просто не обращают внимания.

— Хорошо, допустим, — произнес Краг, немного помолчав. — Ладно, они прилетели откуда-то еще и поселились в вашей планетарной туманности, когда худшее было уже позади. Но почему тогда мы больше ниоткуда не получаем сигналов? Где их родная система? Изгнанники, колонисты… откуда?

— Может быть, их родная система так далеко, что сигналы дойдут до нас только через много тысяч лет, — предположил Варгас. — Или их родная система не посылает сигналов. Или…

— Слишком много «или», — проворчал Краг. — Мне это не нравится.

— Это подводит нас ко второй возможности, — сказал Варгас. — Может быть, NGC — все-таки родная система тех, кто посылал сигнал.

— Но как? Взрыв…

— Может быть, они привычны к подобным вещам. Если эта раса живет за счет жесткого излучения, а мутации для них — совершенно естественная вещь… Друг мой, мы говорим о внеземных существах, совершенно чуждых нам. А если они действительно совершенно чужды нам, что удивительного в том, что мы ничего не понимаем? Давайте вместе попробуем представить себе планету голубого гиганта, планету, которая находится достаточно далеко от звезды, но все равно поджаривается фантастически сильной радиацией. Море такой планеты — постоянно кипящий бульон химических элементов. Через миллион лет, после того как поверхность достаточно остыла, там вполне может зародиться жизнь. Еще через миллион лет появятся сложные многоклеточные. Еще через миллион лет — тамошний аналог млекопитающих. Еще через миллион лет — цивилизация галактического уровня. И все время жуткая, бесконечная изменчивость.

— Хотел бы я поверить вам, — мрачно произнес Краг. — Очень хотел бы. Но никак не получается.

— Пожиратели радиации, — продолжал Варгас. — Умные, гибкие, давно принявшие необходимость и даже желательность постоянных и быстрых генетических изменений. Их звезда расширяется — хорошо, они приспосабливаются к возросшему потоку радиации или находят способ от него защититься. Допустим, такие существа живут внутри планетарной туманности и со всех сторон их окружает флуоресцирующее небо. Каким-то образом они узнали о существовании всей остальной галактики, и они посылают нам сообщение. Так?

— Хотел бы я вам поверить! — нервно выкрикнул Краг, отчаянно жестикулируя.

— Так поверьте! Я уже поверил.

— Но это всего лишь теория, ничем не подтвержденная теория.

— По крайней мере она удовлетворяет всем данным, которые у нас есть, — произнес Варгас. — Знаете итальянскую пословицу: «Se non е vero, e ben trovato? Даже если это неправда, это хорошо придумано». Сойдет и такая гипотеза, пока нет лучшей. По крайней мере она неплохо согласуется с фактами. В отличие от теории об естественном происхождении сложного многократно повторяющегося сигнала, приходящего во многих диапазонах сразу.

Отвернувшись, Краг с силой ударил по выключателю проектора, словно не мог больше вынести вида звездного неба, словно почувствовал, как под действием смертоносного излучения голубого гиганта у него на коже вспухают волдыри. Разве о таком он мечтал? Ему представлялась планета с желтым солнцем, где-нибудь неподалеку, в восьмидесяти-девяноста световых годах, с мягким солнцем, очень похожим на то, под которым он родился. Ему представлялся мир рек, озер и травянистых полей, сладкого воздуха, может быть пахнущего озоном. Мир деревьев с лиловой листвой, блестящих зеленых насекомых и элегантных изящных существ с покатыми плечами и многопалыми руками, негромко переговаривающихся, прогуливающихся под сенью рощ своего рая, разведывающих тайны космоса, спорящих о том, существуют ли другие цивилизации и посылающих в конце концов свое сообщение во Вселенную. Он видел, как они открывают объятия первым посланцам Земли и говорят: «Добро пожаловать, братья, добро пожаловать, мы знали, что вы где-то есть». Но теперь ему представлялось адское голубое солнце, выплевывающее в пустоту демонические языки пламени, представлялась обугленная шипящая планета, на которой бронированные чудища скользят под раскаленным добела небом по поверхности ртутных озер, представлялись жуткие твари, собравшиеся вокруг кошмарного механизма, передающего в космическое пространство бессвязный набор цифр. Это наши братья? Все пропало, горько подумал Краг.

— Но как же мы полетим к ним? — спросил он. — Как мы раскроем им объятия? Варгас, у меня уже почти готов звездолет, я могу отправить его с экипажем в анабиозе за сотни световых лет! Но как же я пошлю их в такое место?

— Ваша реакция удивляет меня. Я никак не ожидал, что вас так расстроит мое сообщение.

— А я никак не ожидал, что речь будет идти о такой звезде.