Сын Человеческий

А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.

Апостол Павел197

Все вероисповедания лишь искажают идею Иисуса... Если бы Иисус вновь явился среди нас, он признал бы своими учениками не тех, которые думают заключить его учение целиком в несколько фраз катехизиса, а тех, которые работают над продолжением его дела... Нагорную проповедь не превзойти. Никакой переворот не побудит нас отказаться, в области религии, от нашей связи с великой интеллектуальной и моральной семьей, во главе которой сияет имя Иисуса. В этом смысле мы - христиане, даже если бы и расходились во всех отношениях с предшествовавшим нам христианским преданием.

Э. Ж. Ренан198

III. Иисус вне Библии

11. Историчность Иисуса

"И

исус не является реальной исторической личностью. Он вообще никогда не жил, не существовал в истории. Он - миф, вымысел", - так нас учили с кафедр советских учебных заведений. Атеизм советского периода в борьбе с религией выбрал самую радикальную позицию: христианство уже потому является предрассудком, что предрассудком является вера в реально жившего на земле его Основателя. Правда, не все ученые безоговорочно приняли эту установку, многие, ссылаясь на Ф.Энгельса, все же предполагали, что некий палестинский проповедник по имени Иисус существовал в действительности и что именно этому проповеднику, распятому при Тиберии, во многом принадлежит заслуга возникновения новой религии. Но как бы то ни было, официальная позиция "научного" атеизма была категорична: Иисус - миф. Теория эта, впрочем, постоянно претерпевала кризис. Дух евангельской проповеди не вписывался в рамки компилятивного ее происхождения, да и археологические находки - в частности, обнаруженный Бернардом П. Гренфеллом фрагмент Евангелия от Иоанна (Р52) - говорили за то, что христианство возникло в I веке, а не во II, как утверждали мифологисты.

Тогда сторонники мифологической концепции с бoльшим усердием стали выискивать сходные черты между мифическими персонажами древности и Иисусом. После того, как были обнаружены Кумранские рукописи, мифологическую школу вдохновили слова французского ученого А.Дюпон-Соммэра, одного из первых исследователей Кумрана: "Галилейский Учитель, как он дан в Новом Завете, во многих отношениях является поразительным перевоплощением Учителя Праведности"199. Однако, как мы показали, разбирая мировоззрения секты ессеев, Учитель Праведности и его учение весьма и весьма отличаются от учения и личности Иисуса. Во-первых, Учитель Праведности был священником и толкователем Закона; орден, возглавляемый им, управлялся духовенством. Во-вторых, Учитель Праведности, насколько нам известно, не был казнен; о его кончине в Кумранских текстах говорится в спокойных эпических тонах200. А в-третьих, обрядов и правил у кумранитов было никак не меньше, нежели у фарисеев. Кумраниты строго хранили Шаббат и, в отличие от Иисуса, думали, что в этот день даже вытащить скотину из ямы - великий грех (Дамасский документ.11:14). Иисус шел ко всем обездоленным и презираемым, а Устав общины учил о "вечной ненависти к людям погибели", как кумраниты называли практически всех, кто не принадлежал к секте (Устав.9:24). В нее не допускали лиц с телесными недостатками (Устав Двух колонок.2:3-9). Строгая иерархическая дисциплина, изоляционизм, постоянное изучение Закона - вот чем характеризовалась жизнь в Кумране. "Избранники" были убеждены, что при наступлении Суда Божия спасутся только они. Более того, они надеялись принять участие в войне против "сынов тьмы" и заранее планировали свои действия в день эсхатологической битвы. Если же в Новом завете и Кумранских рукописях попадаются сходные выражения и образы, это указывает лишь на общую атмосферу эпохи. Не исключена и возможность того, что некоторые ессеи, покинув секту, влились в христианскую экклесию и принесли в нее свои обычаи и понятия.

Главным аргументом, послужившим для создания мифологической концепции, является тот факт, что об Иисусе в I веке - первой половине II века не сказано почти ни слова нехристианскими писателями; из этого делали вывод, что о Христе в этот период ничего не было известно за пределами христианской общины, и складывалось мнение, что Он - плод воображения первых христиан.

Это обстоятельство, по всей вероятности, смущало и раннехристианских апологетов, и они выдумывали фантастические истории о том, что еще при жизни Иисуса те или иные властители мира сего отдавали дань уважения Мессии Иисусу.

Так, еще Тертуллиан придумал совершенно нелепую историю, что якобы Тиберий имел намерение причислить Иисуса к сонму богов (Tert.Apol.5), и это безумное утверждение повторяли и другие писатели Церкви.