Сын человеческий, с иллюстрациями

- Верую, Господи! - ответил тот, склоняясь перед Иисусом.

Это событие поколебало, однако, и некоторых фарисеев. То, что странный Учитель обладал такой силой, не могло быть случайностью. Откуда же тогда у Него подобный дар? Они решили вступить с Иисусом в беседу и услышали суровые слова:

- На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели и видящие стали слепы.

- Неужели и мы слепы? - спросили фарисеи.

- Если бы вы были слепы, не имели бы греха. Ныне же вы говорите: “мы видим”. Грех ваш пребывает.

В самом деле, они считали себя стражами Предания и Завета, преемниками великих отцов: Симона, Абталиона и Гиллеля. Они верили, что Дух Божий помогает им давать точнейшее толкование Торы, что Он и поставил их духовными пастырями Израиля. Но, упоенные чувством собственного превосходства, эти люди не смогли распознать живую Истину, пришедшую к ним в лице Иисуса Назарянина.

Между тем Он послан народу Божию как небесный Пастырь, непохожий ни на высокомерных книжников, ни на зелотского лжемессию.

Истинно, истинно говорю вам:

Я - дверь овцам.

Все, кто ни приходил до Меня, -

воры и разбойники,

но не послушали их овцы...

Я - Пастырь добрый,

Пастырь добрый душу Свою полагает за овец.

Наемник, а не пастырь -

тот, кому овцы не свои,

видит, как волк приходит,

и оставляет овец и бежит

(и волк их похищает  и разгоняет),

потому что он наемник

и нет ему дела до овец.

Я - Пастырь добрый,

и знаю Моих,

и знают Меня Мои.

Как знает Меня Отец,

знаю и Я Отца;

и душу Мою полагаю за овец.

И другие овцы есть у Меня,

не из этого двора,

и тех Мне надлежит привести,

и голос Мой они услышат,

и будет одно стадо и один Пастырь[17].

“Снова, - повествует евангелист Иоанн, - произошло разделение между иудеями из-за этих слов. Говорили многие из них: в Нем бес, и Он безумствует. Что Его слушаете? Другие говорили: это - слова не бесноватого. Может ли бес открывать глаза слепым?”

До середины декабря Иисус беспрепятственно приходил из Вифании в Храм, окруженный толпой учеников. Обычным местом, где они собирались, был притвор Соломонов у восточной стены. Однако в праздник Ханука произошло новое столкновение.

День этот всегда пробуждал воинственный дух народа, напоминая о победах Маккавея над язычниками. Героические подвиги освободителей давали пищу мечтам, если не о Мессии, то по крайней мере о могучем вожде, который опрокинет власть Рима. Вот почему внимание опять было привлечено к Иисусу[18]. Его настойчиво стали спрашивать: - Доколе будешь Ты томить душу нашу? Если Ты - Мессия, скажи нам открыто.

- Я сказал вам, - ответил Он, - но вы не верите. Дела, которые Я творю во имя Отца Моего, свидетельствуют о Мне.

Однако они ждали от Него других “дел”. Если бы Он поднял мятеж, как Иисус бар-Абба (Варавва), если бы Он собрал вооруженных людей и двинулся на гарнизон Пилата, они бы пошли за Ним. А вместо этого Он говорит им о вещах малопонятных и трудноисполнимых:

Вы не верите, - сказал Иисус, -

потому что вы не из овец Моих...

Овцы Мои голос Мой слышат,

и Я знаю их, и они следуют за Мной,

и Я даю им жизнь вечную,

и не погибнут они вовек,

и не похитит их никто из руки Моей.

Отец Мой, Который дал Мне дар, - больше всех;

и из руки Отца не может похищать никто.

Я и Отец - одно.

Ропот ужаса прошел по толпе. Он делает Себя Сыном Божиим! Нужно немедленно покарать Его за богохульство. Напрасно Иисус указывал им на слова Писания, где все верующие названы “сынами Божиими”. Фанатики не хотели входить в рассуждения. Аргументом их были только камни. На этот раз Иисус, лишь чудом избежав смерти, ушел на Елеон.