Сын человеческий, с иллюстрациями

Дорога вилась среди пологих холмов. Кое-где стали появляться люди, направляющиеся в Иерусалим. В числе галилеян была и Дева Мария, но Она покорно держалась вдали от Сына.

Постепенно Христос оказался во главе большой толпы богомольцев. Многие узнавали Его и радостно приветствовали. А иные приближались и просили принять их в число учеников. Но теперь Иисус сразу же начинал говорить им о жертвах, которые нужно принести для Царства Божия, и о том, что времени для колебаний больше не осталось. Один человек, который желал присоединиться к Иисусу, сказал, что прежде должен похоронить отца. “Предоставь мертвым хоронить своих мертвых”, - был ответ. Другого, хотевшего сначала проститься с родными, Иисус предостерег: “Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не пригоден для Царства Божия”[7].

Все больше народа двигалось вслед за Христом. Шествие превращалось в настоящий мессианский поход. Реку пересекли у Иерихона. В городе жители спорили, кто примет Его, но Иисус выбрал не почтенную, всеми уважаемую семью, а дом мытаря Закхея. Нищий слепец, сидевший у ворот, кричал: “Иисус, Сын Давидов, помилуй меня!” Его останавливали, но Христос, подойдя к нему, сказал: “Прозри! Вера твоя спасла тебя”[8].

Это чудо воспламенило энтузиазм народа. Все угрозы властей были забыты. Он - снова их галилейский Мессия, грядущий в мир Сын царя Давида. Повсюду раздавались возгласы: “Благословен Грядущий во имя Господне!..”

Апостолы уже не сомневались в том, что “Царство Божие должно теперь же явиться”[9]. Близость этого чудесного события стала для них настолько реальной, что Саломея, мать Иоанна и Иакова, попросила у Господа посадить ее сыновей по правую и левую руку от Своего престола, когда Он будет “во славе”. Обернувшись к братьям, Иисус спросил:

- Можете ли пить чашу, которую Я пью, или крещением, которым Я крещусь, креститься?

- Можем, - простодушно отвечали они.

- Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься. А сесть по правую Мою сторону или по левую - не Я даю, но кому уготовано.

Остальные ученики зароптали. Всем хотелось занять эти почетные места. Но Иисус остановил их:

Вы знаете, что те,

которые считаются начальниками у язычников[9а],

господствуют над ними,

и вельможи их показывают над ними свою власть.

Но не так - между вами.

Но кто хочет стать великим между вами,

пусть будет всем слугой,

и кто хочет между вами быть первым,

пусть всем будет рабом.

Ибо и Сын Человеческий не для того пришел,

чтобы Ему послужили,

но чтобы послужить

и дать душу Свою как выкуп за многих[10].

Тем не менее мысли учеников были поглощены ожидавшим их торжеством.

В тот час Иисус был среди них одинок, как никогда.

В пятницу 31 марта путники вошли в Вифанию, где был устроен праздник в честь прибытия Учителя. Собрались многие Его друзья. За столом прислуживала Марфа, а сестра ее, не зная, как выразить свою любовь и благодарность, помазала ноги и голову Иисуса дорогим миром. Комната наполнилась благоуханием, а Иуда недовольно сказал: “К чему эта трата? Лучше было бы продать это миро и раздать деньги нищим”. И самое удивительное - его поддержали другие ученики. Очевидно, они думали, что несмотря на все чудеса, будущему монарху следует позаботиться о деньгах, чтобы с самого начала явить Свою щедрость народу...

- Оставьте ее, - сказал Иисус, - что ее смущаете? Доброе дело сделала она Мне... Заранее помазала тело Мое для погребения[11].

Но печальный смысл этих слов ускользнул от апостолов.

Когда миновала суббота, Христос стал готовиться к вступлению в город. Прежде Он никогда не путешествовал верхом, но нынешний день был исключительным. Впрочем, конный всадник напоминал бы о войне, о древних царях, возвращающихся из кровавых походов, о римских солдатах, гарцевавших на улицах покоренного Иерусалима; поэтому Иисус выбрал животное, которое издавна было символом мира[12]. Придя в соседнее селение Виффагию, Он послал учеников, чтобы они нашли молодого осла. Хозяева, узнав, что он нужен Учителю, с радостью отдали его. Вместо седла на спину ослу положили одежды, и, сев на него, Иисус стал спускаться с Елеона.

Царь, возвещающий мир, Он ехал безоружным, в окружении пилигримов, которые кричали: “Осанна Сыну Давидову! Благословенно грядущее царство отца нашего Давида!..”

Галилеяне и вифанцы старались, как могли, украсить триумф Мессии. Под копыта бросали побеги маслин, стелили одежды; дети бежали за Иисусом, размахивая пальмовыми ветвями.

Апостолы ликовали. Наконец-то настал долгожданный день! Они громко славили Бога, вторя толпе.

Едва показалась залитая вечерним светом панорама Иерусалима, как грянул мессианский псалом: