Сын Дога

– Смилуйся, государыня рыбка, как можно?! Надо было у Темных «самописец Розанова» попросить, чтобы каждое мое слово фиксировал – один экземпляр здесь, а другой у вас в кабинете. Вечером бы по каждому пункту проводили разбор полетов: вы бы критиковали мои высказывания, я бы делал на своем экземпляре пометки.

– Евгений, прекрати, иначе я решу, что ты хочешь со мной поссориться.

Ссора с Высшим Светлым – удовольствие сомнительное. В первую очередь даже не из-за последствий. В первую очередь потому, что сам себе всю душу потом вымотаешь сомнениями, изведешь себя укорами. Как же так? Ведь он же – Светлый! Он не мог иметь в виду ничего плохого!

– Ладно, происшествий не было, повода позвонить руководству не было, – сквозь шипение и треск донесся голос Сибиряка. – Но ты все же позвонил. Для чего?

– Хотел поинтересоваться, как у вас обстоит с делом Анны Мельниковой.

Связь была настолько паршивой, что Евгений не столько услышал, сколько догадался о том, что глава Ночного Дозора хмыкнул. Наверное, еще поправил очки, сползшие на кончик носа, и полез свободной рукой в очередной карман.

– Евгений, а почему тебя это интересует?

– Ну как же? – уже всерьез удивился Угорь. – Убийство произошло на вверенной мне территории, убийцу, так уж вышло, арестовал я лично. Мне кажется, это достаточные основания, чтобы следить за тем, как продвигается процесс.

– Вполне, – согласился Сибиряк. – А если я, допустим, скажу тебе, что вампиршу упокоили, тебя такой ответ удовлетворит?

– Упокоили… – округлил глаза Евгений и расстегнул пуговицы пальто – почему-то внезапно сделалось слишком жарко.

– Что за реакция? – участливо осведомился Сибиряк. – Не слышу радости в голосе того, кто лично арестовал убийцу.

– Да как-то не радостно, – посетовал оперативник.

– Ты еще скажи, что тебе ее жалко, – рассеянно кинул Сибиряк.

Евгений осклабился. Как же все они достали с провокациями!

– Знаете, да. Жалко. Наверное, я перетрудился.

– Что-что?

Шум помех в трубке мгновенно стих, и Угорь с тоской подумал: «Я тоже так хочу! Мне тоже нужно такое заклинание, чтобы раз! – и все отчетливо».

– Перетрудился, говорю. Видения всякие преследуют.

– Например?

– Например, начал видеть в Темных людей, – со злостью рубанул Угорь.

– Поздравляю! – флегматично произнес начальник. – Значит, время подошло.

– Время для чего? – уточнил Евгений осторожно.

– Наконец-то осознать свое место в этом мире.

– Ну, что за патетика?! – с досадой скривился оперативник.

– Один мой знакомый из Свердловска говорил: «Однажды ты перестаешь сражаться супротив Тьмы и Дневного Дозора и начинаешь бороться за Свет». Как тебе такая формулировка?

Голова ни с того ни с сего начала зверски, дико, невыносимо болеть.

– Как же я устал! – раздельно, буквально по слогам произнес Евгений и потер висок.

– Приказ о твоем внеочередном оплачиваемом отпуске подготовлен позавчера.

– А если я устал сильнее? – усмехнулся Угорь.

– Приказ о твоем переводе в Североморск, – медленно выговорил Сибиряк, – подготовлен вчера.

– О! Город моей мечты! – хохотнул оперативник. – Там к Новому году репетируют Свиридова, представляете? В натуральном симфоническом исполнении, как мы с вами любим. Там ночные улицы, не в пример нашей заповедной глухомани, полны опасностей, а начальники доверяют своим сотрудникам целиком и полностью. А еще напутствуют и снабжают служебными амулетами, если вдруг предстоит что-то сложное. Мечта! Вы ведь и не догадывались об этом, признайтесь!

Сибиряк помедлил.

– Приказ о твоем увольнении из рядов Ночного Дозора лежит прямо передо мной. Какой из трех подписывать?

– Дадите денек подумать?

– Ты, главное, бед не натвори за этот денек, хорошо? Со служебными амулетами-то.

– А вы, главное, далеко со стола приказ не убирайте. Если что – задним числом подпишете.

– Воспитали хама на свою голову… – вздохнул руководитель.

– Да вы не переживайте! – успокоил его Угорь. – Ща «Каждый раз» ка-аак грянет! Сразу забуду, какое там время у меня подошло.

– Ну-ну, – сочувственно выговорил Сибиряк и повесил трубку.

Во как. Напутствовал, называется, сотрудника. Поди разбери, то ли ему карт-бланш выдали, то ли со счетов списали. Никогда еще он так не говорил со своим руководством. И что-то подсказывало, что больше и не доведется.

Глава 6

Дорога была той же самой, а вот время года другим, и машина другой, и, самое главное, настроение. Угорь, которому Федор Кузьмич дал поспать пару часов на заднем сиденье, завозился, поднял голову, окинул мутным взглядом заснеженный пейзаж слева-справа и крепко потер ладонями лицо. Затем, уже окончательно вернувшись из страны снов в реальность, улыбнулся:

– Как в старые добрые времена, да?