Сын донецкого полка

Но это мало, чтоб служить.

Честь – вот где сила офицера.

То – Истина! Россия! Вера!

Умри, но выполни приказ,

Коли наступит грозный час.

Присел и обнял: – Мой родной,

Кто б не командовал страной,

Запомни! Служишь ты Державе!

Её могуществу и славе.

Храни и будь сего достоин.

Отчизна – мать! Ты – сын и воин!

Порыв. Слегка заморосило.

И рябь тревожно заводило.

Подуло, дождик понесло.

У Вовки кепку унесло

И покатило за причал.

Стрелкова голос задрожал.

В глаза друг-другу поглядели.

Слезу нечаянную стерпели.

– В двух милях АПЛ “Борей”.

Баркас доставит прямо к ней.

Отправить небом не могу.

Они собьют. Мишень врагу.

А по дороге еврозона.

Ты Вовка, важная персона.

– Готов отбыть к родным местам!

– Доставь к желанным берегам

Для Первого Лица пакет.

– Научен сохранять секрет.

Ключа к Луганску не отдал.

Стрелков мальца поцеловал.

– Ключ помнишь? Тот, кто подойдёт,

Паролем это назовет.

Пакет, сам, лично передай.

– Так точно! Есть! Отец, прощай…

Тут ветер засвистел, завыл.

Баркас к подлодке заспешил.

***

XVII (богиня утренней зари)

На шпиле Ангел взял дозором,

Под ним покоятся цари,

В лучах сверкает с выси взором.

Богиня утренней Зари -

Восходит! Лист горит осенний.

Взмахнули крылья у мостов.

Разрезал киль рубеж мгновений

На стыках прожитых веков.

Особы Первые сияли.

Старик с иконою застыл.

АВРОРУ с эллинга спускали.

Штандарт по мачте гордо взвил.

И брызги радужным потопом

Под крик: “ Ура!” с бортов летят.

Сошёл и глянул крейсер оком.

На старика уставил взгляд.

Слеза к иконе обронилась

Последнего – былой матрос:

– Случилось! Сталося! Сложилось!

На дальнем флоте службу нёс.

Мы бухту грудью перекрыли,

Подставив под огонь фрегат.

Враги нас пушками бомбили,

Десанта высадив отряд.

Числом за трое превышали.

Сдержали штыковой удар.

И Петропавловск отстояли.

Виктории великой дар.

Благословил старик молитвой.

Крестом положена печать.

Так провожает перед битвой

Сынов своих Отец и Мать.

Залив Бискайский. Шквалы. Бури.

Цусима! Выдержали Ад!

А в трюмах всё трещит до дури.

Восстание! Красный Петроград!

Блокада. Немец у порога.

Орудий не смолкает гул.

Почетный рейд. Нева – без срока.

АВРОРА держит караул!

Промчались годы, нужно в доки.

Набраться силы, отдохнуть.

Воды бурлящие потоки.

В Кронштадт Богиня держит путь.

А Ангел золотом пылает,

Короной Божьей осенен.

Парад Отчизна принимает!

Тут на секунду замер он -

Кадет морской. По форме стрижка.

Шеврон пришит на рукаве.

Полка Донецкого сынишка.

Седая прядь на голове.

Застыл и крейсер, поднял око.

Матрос из памяти предстал,

И повинуясь воле рока,

Наследие Вовке передал.

Тут бескозырка в небо взмыла.

Буксиры потянули трос.

Теченье быстрое схватило.

И Он их всех с собой понёс.

Народ к граниту подступился.

Под троекратное: “ Ура!”

Залп над Невою раскатился

В Священном городе Петра!

Отбыл. Мосты сомкнули спины.

На увольнение три часа.

Дворцы, витрины, магазины.

– Пойду куда глядят глаза.

По главной улице шагает

В парадке новенькой кадет.

Из книжек Вовка много знает.

Вот Мойка – Пушкин жил. Поэт!

Рекою увлекает Невский.

Двадцать четвертый дом возник.

Здесь Менделеев, Достоевский.

Был знаменитый “Доминик”.

Вот Гоголь, локти обхвативши,

Смиренно пред Казанским встал.

И дланью поднятой, застывшей

Кутузов путь к свершеньям дал.

Культура Русского примера.

На Петербургской мостовой

Мужчина – схож на офицера,

Кивает Вовке головой.

Пароль на ухо. – Есть! Со мною.

– Машина ждет. Прошу, кадет.

Стрелков прислал, мы за тобою.

Сам лично передашь пакет.

***

XVIII (георгиевская лента)

Звонок в училище. Вокзал.

И вот экспресс в Москву помчал.

Летит Сапсан – стальная птица.

Цветёт Российская Столица.

Глядит кадет, открывши рот -

Машин сплошной круговорот.

Театр Большой и Крымский вал.

По телевизору видал.

Вот ЦУМ и Воробьевы горы.

И куполов плывут соборы.

Реклама. Банки обступили.

Слегка под красный проскочили.

К Кремлю машина. Пропустили.

Кадета в зал сопроводили.

Звезда на мраморе горит.

И Вовка там один стоит.

По стенам всюду кавалеры,

Полки, эскадры, офицеры.

Кто Славу Русскую ковал,

Ее в сраженьях добывал.

Победным маршем вышел строй.

– Признали мы тебя, Герой.

А в окна красный бархат льёт.

Закат! Москва-река течёт!

Вдруг две фигуры – тени лет:

– Поближе подойди, кадет.

Вот смена наша. Глянь, Ермак.

– Слыхал о нём , как мы – казак!

Ты, Платов, сызмальства в строю.

Служил Отчизне и Царю.

В тринадцать долг тебя призвал.

А в восемнадцать воевал

За Крым. Давил Девлет-Гирея.

– Громили хана, не робея!

Георгий первый получил,

Когда в турецкую ходил.

Очаков брать Потемкин вел,

И в чин бригадный произвёл.

Тут Вовка казаков узнал:

– О Вашей доблести читал,

Матвей Иванович, былины.

Вы Русской Славы Исполины!

И Атаманы войск Казачьих

Из войн кровавых и горячих.

Воскресло битвы полотно.

Наполеон. Бородино…

Атака, левое крыло…

И Вовку в гущу повлекло.

Повсюду пушек дым клубит.

Он с донесением спешит.

Барклаю велено отдать.

До графа надо доскакать.

Сквозь грохот вражьих батарей.

По бездорожью, меж ветвей.

Медвежьи шапки ловит взор.

Засада там. Француз хитёр!

В обход. А впереди Мюрат.

Но казаки его крошат.

Столкнулись лавы. Коридор.

А в спину ружья гренадёр.

Прилип к седлу, обнял коня.

И проскочил между огня.

Доставил. Выполнил приказ.

Знакомо то. Не в первый раз.

– А после до Парижа гнали.