Сын епископа. Милость Келсона

Я взглянул, и вот конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить[42]

Халдейн!

Внезапно все холмы на юге и на востоке ощетинились копьями и поднятыми вверх мечами, и конница Халдейна понеслась вниз по долине Дорна, сметая со своего пути армию Меары, и алые знамена Халдейна полыхали на солнце. Сквозь стену пламени, все выше вздымавшуюся вокруг него, Дункан смутно осознавал, что меарская армия впала в панику, и с трудом разобрался, в чем тут причина… но это знание было чем-то словно отстраненным от него, и теоретически подобное изменение окружающей обстановки едва ли могло коснуться его лично; он слишком хорошо понимал, что пламя доберется до него раньше, чем те, кто может его спасти.

Вокруг его погребального костра отряды воинов Меары, совсем недавно собравшиеся вокруг, чтобы посмотреть, как сгорит Дункан, метались теперь в смущении и испуге, и им ничуть не помогал вернуть самообладание Лорис, потрясавший епископским посохом и во все горло требовавший коня. Рыцари Церкви, в белых плащах, беспорядочно метались вокруг еписко-па-отступника, и кто-то наконец привел лошадь, но рядом метались огромные взволнованные боевые кони рыцарей, и конь епископа тоже заразился всеобщей горячкой, и потому Лорису весьма трудно было забраться в седло, и Лорис яростно орал на всех подряд, пока Горони пытался собрать вместе наемников Коннаита.

Воины-миряне пришли в себя быстрее, — может быть, потому, что Сикард отдавал приказы четко и спокойно, не поддаваясь пылким страстям, которые явно обуревали Лориса, — но даже при его уверенном и разумном руководстве часть меарских солдат никак не могла сообразить, что им делать, — хотя их офицеры пытались выстроить отряды для контрнаступления. Наконец кое-как выстроенные отряды меарских солдат начали движение через равнину, на перехват атакующего Халдейна, — но множество небольших групп меарцев не замедлили в полном беспорядке устремиться на запад, — в единственном направлении, пока еще возможном для побега, где им не грозили атакующие силы Халдейна.

Уж конечно, все это совсем не радовало Эдмунда Лориса, — и еще меньше нравилась ему та вероятность, что его жертва может, пожалуй, избежать его мести. Ругаясь на все корки и бормоча в шлем самые черные проклятия, он резко развернул своего коня и, дав ему шпоры, заставил приблизиться к кольцу пламени; он направил свой епископский посох на Дункана, словно желал, чтобы из посоха вырвалась молния и поразила его личного врага.

— Черт бы тебя побрал, Дункан Маклайн! — заорал он, перекрывая шум и треск огня и звон уже начавшейся битвы. — Черт бы тебя побрал, чтоб тебе вечно гореть в аду!

Звук собственного имени заставил Дункана отчасти выйти из болезненного отупения, но когда он поднял голову, чтобы взглянуть на Лориса, ужас собственного положения стал для него лишь еще более очевиден. Языки огня взметались куда выше, чем раньше, пламя уже сожрало весь хворост на дальних краях дровяного круга, и жар и дым вокруг были таковы, что, пожалуй, Дункан должен был задохнуться задолго до того, как огонь добрался бы до его плоти. А позади костра и епископа-отступ-ника он увидел радостную и прекрасную картину: знамена Халдейна и Кассана развевались в воздухе, приближаясь к нему… но это лишь усилило душевную муку, потому что Дункан понимал: им не добраться до него вовремя. Ему очень хотелось верить в то, что им это удастся, он пытался отогнать страх, — как он делал это много-много раз за последнюю половину дня, — но мераша, плававшая в его крови, все еще слишком сильно мешала концентрации внимания. Дункан бездумно наблюдал за тем, как к Лорису подскакал Горони в сопровождении двух явно возбужденных и испуганных епископских рыцарей в белых плащах.

— Ваша светлость, мы должны спешить! — смутно расслышал Дункан крик Горони, когда священник осадил коня рядом с Лорисом. — Бросьте вы этого Маклайна! Огонь сделает свое дело без вас!

Лорис упрямо покачал головой, и в его голубых глазах сверкнул злобный и несгибаемый фанатизм, — тот самый, что вверг всю Меару в пучину безумных событий.

— Нет! Костер горит слишком медленно. Они спасут его. А он должен умереть!

— Ну, так прикончите его как-нибудь иначе, — умоляющим тоном воскликнул Горони, жестом показывая епископским рыцарям, чтобы они заняли позицию между Лорисом и авангардом Халдейна, уже начинавшим просачиваться на ту территорию, где совсем недавно еще стоял военный лагерь Меары. — Мы должны бежать, или мы просто попадем к ним в руки!

Дрожа от разрывавших его сомнений, Лорис упорно смотрел сквозь пламя на Дункана, и ненависть мутила его ум, точно так же, как дым замутнял его зрение. Шум сражения все приближался, но Лорис словно бы и не слышал его.

— Пробивайтесь к герцогу! — донесся до Дункана чей-то отчаянный крик, откуда-то издали, с другой стороны его погребального костра.

— Спасайте епископа! — хрипло закричал кто-то другой.

Лорис, с искаженным яростью лицом, взмахнул посохом в сторону ближайшего из коннаитских наемников, еще остававшихся вокруг него.