Сын Епископа

– Даже если у него в Ратаркине есть полный гарнизон, в чем я сомневаюсь, – перебил его Келсон, – у него недостаточно сил, чтобы вывести их за городские стены и победить армию, которую я собираюсь привести туда. Если бы он стягивал туда силы, то мы бы узнали об этом. Даже в Лаасе, насколько мы знаем, находится только обычная замковая стража. В худшем случае никто не сможет одержать победы, и мы вернемся домой.

– Я бы подумал о худшем, Сир, – вздохнул Кардиель, – но будь что будет. Может быть, Вы правы. Я буду молиться, чтобы Вы оказались правы. Но, допустим, Вы ошиблись? Если Вас захватят или убьют…

– Если Вам станет от этого легче, архиепископ, то я хочу заверить Вас, что мой дядя останется здесь в качестве регента, – ответил Келсон. – Если со мной что-нибудь случится, он станет королем, и него есть три сына, чтобы наследовать ему.

– У Вас должны быть свои сыновья, чтобы наследовать Вам, – раздраженно проворчал Эван, – прежде, чем Вы займетесь столь рискованным предприятием.

Келсон усмехнулся, почти довольный старым спором.

– Эван, разве мне не нужна жена для этого? – колко заметил он.

– Значит, парень, останься пока дома и женись! – ответил Эван. – Проведи зиму в постели с хорошенькой королевой, и наплоди наследников, а не тащись в снегах, воюя с мятежным архиепископом и Бог знает с чем еще! Весной будет достаточно времени, чтобы начать войну.

Усмехаясь, Келсон подал Дункану знак взяться за перо и пергамент и покачал головой.

– Я хотел бы остаться дома, Эван. Ничто не порадовало бы меня больше этого. Но сейчас мне нужны ваши дружины, Найджел… и именно потому что сейчас зима я вынужден просить вас выделить мне войска, чтобы увеличить мой отряд. Я хочу иметь сотню рыцарей, легко вооруженных для маневренности и скорости, и минимум вспомогательных отрядов. Я возьму с собой, конечно, Моргана, Джодрелла и Трейхема; остальные тем временем пусть готовятся к массированному наступлению весной, если к тому времени все не решится. Дункан, поскольку Вы – герцог Кассанский, я бы хотел взять вас с собой, но ваши услуги могут понадобиться Найджелу здесь, Ремуте.

Он не сказал, что Дункан, будучи Дерини, будет заодно использоваться для связи со столицей, но, казалось, Арилан понял это.

– Не надо ли Вам взять с собой епископа, который представлял бы законную церковную власть, Сир? – спросил он, подводя к тому, что этим епископом должен быть он.

– Пока что этот вопрос должен решаться светской властью, Ваше Преосвященство,» – ответил Морган за короля прежде, чем Келсон нашел причину, чтобы не брать с собой Арилана. – Если только Его Величество не хочет рискнуть одним из лояльных ему епископов…

Он поглядел на Келсона, готовый отступить, в случае если у короля найдутся какие-то причины для того, чтобы включить Арилана в состав экспедиции, но, к его облегчению, Келсон покачал головой.

– В этом нет необходимости. Если в Ратаркине правит кто-то помимо Истелина, присягнувшего мне, вопрос выходит за рамки церковной юрисдикции. Так, у кого-нибудь есть возражения, которые еще не высказывались?

Возражений ни у кого не было.

– Тогда я предлагаю всем приступить к необходимым приготовлениям. Я подозреваю, что здесь, в Ремуте, у Лориса есть агенты, поэтому я хочу отправиться сегодня вечером, под покровом темноты, прежде чем кто-либо сможет предупредить Лориса. Морган, начинайте действовать.

Когда он поднялся и направился к большим двустворчатым дверям зала Совета, остальные встали и поклонились, а Морган, прежде чем последовать за королем, обменялся с Дунканом взглядами облегчения.

Глава 21

Поэтому разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время.

Амос 5:13

Два дня спустя, когда Келсон и его войско под ледяным дождем ехали к Ратаркину, Меарская Претендентка вместе с мужем и детьми въехали в город. С самого рассвета шел снег, отпугивавший случайных путешественников, поэтому ее прибытие через почти пустынные ворота осталось почти незамеченным. Только стража у ворот епископского дворца узнала цвета старой Меары и приветствовала ее, когда она поехала мимо них.

Она принимала их приветствия как должное, она ехала как королева. Леди Кайтрина Королевна Меарская никогда не была красивой женщиной, и годы были немилосердны к ней. Но в свой шестьдесят один год она была неотразима в своем холодном самообладании, которое иногда происходит из ожидания власти и безграничной веры в то, что любой ущерб, причиненный кому бы то ни было, рано или поздно будет возмещен. Белая лошадь, на которой она ехала, была небольшой, но, когда барон Трурилльский подал ей руку, чтобы помочь ей спуститься на заснеженный двор, макушка безукоризненно причесанной головы Кайтрины еле доставала до крупа лошади. Когда он поцеловал ее руку, она приняла это приветствие подобно королеве, получающей присягу, вежливо, но отстраненно, ожидая, пока спешится ее свита.