Сын города

Гаттергласс на нее даже не посмотрел.

– В данный момент моему наблюдению вверены пять тысяч шестьдесят три различных организма, – отрывисто констатировал он. – Я их собираю, укрепляю и, в некоторых случаях, провожу операции на открытых сердцах. Откровенно говоря, хотел бы я посмотреть, как бы ты управилась с половиной и при этом вдохнула бы жизнь хоть в один бумажный пакет, не говоря уже о полном аватаре.

Маленькая мусорная марионетка порылась вокруг себя, вытянула измятую пачку сигарет и зажгла одну, зажимая швом губ.

– Вы курите? – удивилась Бет.

– Кому как не мне, иметь грязные привычки? – парировал Гаттергласс.

Бет наблюдала, как через ребра пробкового дерева повалил дым.

– Это как-то… на вас влияет? – поинтересовалась девушка.

– Влияло, – Гаттергласс прикрыл хрупкие глаза. Голос сквозил тоской. – Давным-давно.

Когда скорлупки снова открылись, Гаттергласс взглянул на Бет холодно, с оттенком враждебности:

– Чего вы хотите, мисс Брэдли?

Бет глядела на него через дым:

– А как по-вашему?

Принц Лондона обходился без матраса. Его спина и плечи были приподняты над землей, щебнем и обломками кирпичей. Пока Бет наблюдала, цвет щебня поблек, и бледная кожа парня немного потемнела, но только совсем чуть-чуть.

Она присела и убрала волосы с его лица. Челюсть Фила была сжата, глаза зажмурены.

– Он выглядит лучше.

– Конечно, лучше, – тон Гаттергласса не терпел возражений. – Ведь его доктор я. Хотя, надо отдать ему должное: этого маленького Бога не так-то просто убить. – Воздух вышел вздохом из головы-мяча: – Однако я понятия не имею, когда он проснется, – признался Гласс. – Между тем, полагаю, это делает нас с тобой командой, – сердито выплюнул он тут же. – Ты нужна мне, чтобы…

– Я ухожу, Глас, – поднимаясь, прервала его Бет.

Яичные скорлупки моргнули:

– Уходишь? Куда?

– К Святому Павлу. Я нужна Каре.

Гаттергласс погрузился в долгое молчание:

– Знаешь что? – наконец сказал он. – Я должен бы позволить тебе. – К удивлению Бет, его голос стал резок от гнева. – Пожелать тебе большой лондонской удачи и позволить кинуться прямо в пасти трубчатых волков. В конце концов, ты этого заслуживаешь. Я познакомил их, ты знала? Филиуса и Электру. Она была смелой, яркой и элегантной; она была его лучшим другом и, как никто другой, делала его счастливым.

Глас повернул голову и посмотрел на Бет с явным отвращением:

– Никто другой, кроме тебя. Так что во имя любви, которой он тебе докучает, я скажу это один раз. Не уходи. Думаешь, сможешь сделать лучше? Не сможешь. Высь разорвет тебя в клочья. Пройдись по Полям Сноса в поисках счастливого конца, и конец будет единственным, что ты найдешь.

Гаттергласс затих, буравя Бет скорлупным взглядом:

– Что, все еще уходишь? – спросил он наконец.

– А как по-вашему?

Таракан у Гаттергласса во рту неодобрительно щелкнул, и что-то ударило Бет по голени. Девушка поглядела вниз. Это был ржавый прут-копье Фила, принесенный волной копошащихся жуков.

– Возможно, оно тебе понадобится.

Его маленькое лицо выглядело измученным, но странно довольным:

– В том маловероятном случае, если ты подберешься достаточно близко, вонзи его Королю Кранов в глотку.

Пальцы Бет обхватили копье. Канавки и ямки в металле, казалось, точно соответствовали ее руке. Она почти что чувствовала отпечатки, оставленные на нем руками Фила.

– Не так уж много, – заметил Гаттергласс, – но без Великого пожара Матери Улиц приходится импровизировать.

Бет медленно выдохнула:

– Я убью его, Глас, – поклялась девушка, смакуя каждое слово. – За Фила, Электру, Кару. И за себя.

Улыбка шва Гаттергласса сквозила недоверием, но он, медленно распадаясь, кивнул. Глаза-скорлупки смотрели на девушку до последнего.

Когда Гаттергласс ушел, Бет наклонилась и поцеловала Фила в лоб.

– Ты привел меня домой, – шепнула она ему на ухо. Что-то кольнуло глубоко в груди: не хотелось оставлять его так, но у Фила был Гаттергласс, а у Гаттергласса была его армия. У Кары же, которую Бет любила сильнее и глубже всех остальных, которую она почти что позволила себе позабыть, – у Кары была только она.

Фил верил, что она могла стать похожей на него, значит, она у него в долгу и должна сделать больше, чем просто сбежать:

– Однажды я спасла твою жизнь, помни, – прошептала она, поворачиваясь, чтобы уйти. – Не позволяй этому стать потраченным впустую усилием. Я тоже попытаюсь.

До забора, огораживающего свалку, была всего сотня футов. Когда девушка побежала, асфальт, казалось, подпитывал ее, а мимо проносился Лондон со своими огнями, шумом, величием и зловонием; копье перед ней указывало строго на юг.

Вскоре краны начали яриться на горизонте, и девушка повернула на восток. Громада Святого Павла всплыла огромным черным жуком, скорчившимся под лучами восходящего солнца. Поля Сноса становились все ближе.

Глава 40

– Никак не могу заставить их сложиться!

Парва несчастно смотрела на отца через стол. Она знала, чем все закончится. Она с трудом натянула жмущую – наряд оказался сверхчестолюбиво мал и резал под мышками – зеленую свадебную шарару.