Сын Грома, или Тени Голгофы

– А готов ли ты возлюбить эллина, как брата своего?

– Ты говоришь со мною, как с ребенком, Учитель. Конечно, нет. Закон запрещает мне общение с эллином.

– А разве ты не повторял за мной, когда я учил собравшихся на берегу рыбаков «любить братьев своих, как самого себя»?

– Так разве необрезанные могут мне быть братьями?

– А если они обрежутся?

Иоанн задумался.

– Тогда не знаю, – признался он. – Тогда, наверное, все равно нельзя. Они едят мясо с кровью. А кровь – это душа. А душа принадлежит Богу. Поэтому делить с ними трапезу запрещено. Да Ты ведь и сам все это знаешь. А проповедь твоя мне нравится. И я часто перед сном размышляю о том, что Ты говорил днем собравшимся вокруг людям.

Учитель замолчал. Он думал, что новую веру легче примут язычники, чем его собратья – правоверные иудеи. Кому удастся очистить иудейство от крайностей, превратить его во всеобщую веру, ведущую человечество к спасению? Этим простодушным Его ученикам? Выдержат ли они?

И тут его юный спутник вдруг сказал:

– Учитель, я могу тебя спросить об одном важном для меня событии?

– Спрашивай, Иоанн.

– Я хочу рассказать Тебе сон, который видел в детстве и который вот уже много лет тревожит меня. Отец, когда я рассказал ему сон, отвел меня к книжнику Ахаву и заставил рассказать о том, что я видел во сне. Это был страшный сон…

– И рав, выслушав тогда твой сон, сказал, что ты будешь пророком?

Иоанн смутился. Зачем Андрей Ионин передал Учителю слова рава о том, что Иоанн будет пророком? Хорошо еще, что Незнакомец не рассмеялся, услышав такую странную весть. Да и сейчас Он говорил без улыбки и не назвал его, как Симон, сумасшедшим за такие мысли. И это поразило Иоанна. Как бы прося прощения за свою дерзость, он пояснил:

– Я думаю, рав сказал так, удивившись тому, как я истолковал пророчества Исайи о Мессии.

– Ты так хорошо знаешь Писание?

– Я стремлюсь его понять, но многое мне недоступно… Когда я рассказал о том сне отцу, он очень удивился. Он сказал: «Иоанн, разве ты фараон, чтобы видеть такие сны?» – и повел меня к раву.

– Сон напугал тебя?

– Да. Мне было страшно, – признался Иоанн.

– Явь будет еще страшнее, – сказал Учитель. – Я знаю твой сон, Иоанн. Сон был послан тебе для пробуждения. Ибо, как ты знаешь, пробуждение не бывает без сна.

– И я пробудился?

– А ты разве не чувствуешь? Иначе тебя не было бы в лодке со Мной.

– Значит, на том распятии был ты, Учитель?

– Это знает только Тот, Кто послал тебе этот сон.

– Женщина держала меня за руку, и Ты сказал Ей: «Жено! се сын Твой». А мне сказал: «Се Матерь твоя!» Значит, я – Твой брат?

– Да, Иоанн. Ты Мой брат. И Петр, и Андрей, и твой брат Иаков – вы все мои братья, – сказал Учитель, с любопытством взирая на Иоанна и поражаясь, как тот все запомнил.

– И что, им тоже были такие сны? – спросил Иоанн.

– Такой сон был только тебе.

– Значит, из братьев я главный? – искренне обрадовался юноша.

Учитель вынул руку из воды и переменил позу. Теперь он сидел спиной к берегу, в сторону которого двигалась лодка. Иоанн, перестав грести, смотрел на него вполоборота и ждал, что Он скажет.

– Не знаешь, что говоришь, – мягко сказал Учитель. – Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.

Иоанн вдумывался в слова Собеседника. Он понимал и не понимал Учителя. Потом сказал, возвращаясь к своему сну:

– Значит, весь тот ужас, который я видел во сне, мне предстоит пережить на самом деле?

– Да, Иоанн, ты должен быть готов к этому.

– А что будет с Тобой, Учитель?

– Сие знает лишь Пославший Меня. Но давай, брат мой, Иоанн, больше не будем говорить об этом, пока не настанет время.

– А когда оно настанет?

– Ты говоришь совсем как ребенок, Иоанн. Тебе надо знать лишь то, что время близко и что ты – брат Мой возлюбленный… Если у тебя руки устали, давай я сяду за весла.

– Нет, нет, Учитель. У меня теперь словно прибавилось силы. Я верю Тебе. И сохраню эту веру до самой смерти.

– Еще что-нибудь спросишь?

– А можно?

– Спрашивай.

– В том сне рядом с Тобой на кресте были распяты два разбойника. Один злословил Тебя, другой останавливал его. Я слышал, как он сказал Тебе: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» А Ты отвечал: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю». Разве может разбойник оказаться в раю?

– Может. Если раскается и верою, и праведной жизнью искупит грехи свои…

– И тот разбойник искупит вину верой?

– И верой, и делами праведными. Придет время, и он станет братом твоим возлюбленным…

– А сейчас он где?

– Сейчас он Мне и тебе враг лютый. Злобный гонитель нашей веры…