Сын Грома

Оставим на время прокуратора с его неудачами, предчувствиями, его рефлексией в Кесарии и вернемся к нашему герою на берега моря Галилей-ского, именуемого еще и Генисаретским или Тивериадским озером. Мы уточняем эти библейские названия, чтобы читатель верил автору, ибо герои наши и имевшие место события исторически привязаны к конкретным территориям, имеющим знакомые им географические названия, и, похоже, действительно имели место. Разве не повествуют об этом на все лады четыре канонических Евангелия и бесконечное множество неканонических евангельских посланий?

С тех пор как Иоанн впервые сел в лодку с Учителем, он только и думал, как рассказать тому про сон, приснившийся ему в раннем детстве, сон, о котором — о, он никогда не забывал об этом! — мудрый книжник Ахав сказал: «Такие сны снятся только царям или пророкам! В том своем сне ты, Иоанн, видел Мессию».

Теперь-то он знает, он уверен в этом, что видел тогда Его, Этого, именно Этого, пришедшего к озеру с Галилейских высот Человека, и знает в отличие от братьев Иониных, Симона и Андрея, и от брата своего Иакова, что этот странный Пришелец, которого все они зовут Учителем, — не кто иной, как Мессия. И главное, Иоанн был уверен, что Учитель тоже знает о том его сне и тоже видел юного Иоанна, стоящего с женщиной, которая, по предположению Иоанна, была Матерью Распятого в том сне человека. Учитель не может не помнить своих слов, которые говорил с креста той женщине, показывая глазами и наклоном головы на Иоанна: «Жено! се сын Твой». И — ему, Иоанну: «Се Матерь твоя!» Но Иоанн не хотел говорить о дорогом ему сне при рыжебородом Симоне или при брате своем, Иакове. Он, наверное, не смог бы рассказать Учителю о том сне и при Андрее, младшем из братьев Иониных, с которым его связывала детская дружба. Ибо считал, что это неизреченная тайна их двоих. Тайна его, Иоанна, и Учителя. Только их.

И вот как-то они оказались в лодке вдвоем. Учитель часто просил перевезти Его на другой берег Тивериадского озера или свезти в Тивериаду и брал братьев Зеведеевых и Иониных с собой, когда ходил по прибрежным селениям, говорил там с людьми, которые собирались вокруг Него. Как и окружавшие Учителя люди, Иоанн удивленно внимал словам Его о грядущем Царстве Небесном, о крещении Святым Духом и о спасении; о любви к братьям своим как о высшем Законе жизни.

И вот случилось так, что Иоанн впервые оказался в лодке наедине с Учителем.

Братьям Иониным и Иакову Учитель поручил заняться в тот день другими делами, а его, Иоанна, к неудовольствию самолюбивого Симона, которого Учитель стал называть Петром, позвал с собой. И Иоанн, задыхаясь от радости, схватил весла и отправился в свое главное путешествие вдвоем с Учителем.

Иоанн, выросший у озера, любил воду, небо над водным простором, блеск и запах рыбьей чешуи под солнцем; любил, лежа в лодке, смотреть на затейливую игру облаков; ему нравились запахи водорослей, смолы, которой смолили лодку, а с тех пор, как равви Ахав просветил его, он больше всего любил думать о Боге, который все это однажды сотворил и дал человеку: «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя…»

Высоко в небе плыли легкие белые облака, палило солнце. Иоанн неторопливо, стараясь не брызгать, работал веслами. Лодка плавно двигалась в сторону Тивериады — города, недавно построенного Иродом на месте старого кладбища. Иоанн знал, что праведные евреи гнушаются этим местом, ибо там часто проходили языческие увеселения. Там был театр, устраивались богопротивные игрища. Он не понимал, почему Учитель посещал это ненавистное праведным иудеям место.

— Учитель, разве Ты не знаешь, что Бог Израиля проклял Иродову Тивериаду? Равви Ахав не разрешал мне там продавать язычникам рыбу. Разве Закон Моисея не запрещает евреям общаться с необрезанными?

Учитель возлежал на носу лодки, за спиной сидевшего на веслах Иоанна, и, разнежившись на солнцепеке, опустив одну руку в прохладную изумрудную воду, казалось, бездумно смотрел вдаль на полоску земли, еле видимую в голубой дымке. До него словно из другого мира донеслось, что юный его ученик что-то говорит о Законе. Юноша смышлен, знает Писание. Верит в незыблемость Закона Моисеева, который Ему предстоит поколебать… Да, Он уже сталкивался с законниками, правоверными посетителями синагог — со всеми этими книжниками и фарисеями — и знал все рытвины, ухабы и пропасти, которые ждут Его на уготовленном Ему свыше пути. Знал, что Ему предстоит. И Ему, и Его ученикам, и всем последователям Его спасительного Учения, которое в Него, никому не известного Иисуса из Назарета, вложил Его Отец небесный, пославший Его к людям. И Он начинал готовить их, этих простодушных рыбарей, верных Моисееву Закону, к другой вере. Готовы ли они будут преступить Закон?

— А скажи, Иоанн, сядешь ли ты за трапезу с эллином? — ответил Он вопросом на вопрос своего юного гребца.

— Никогда, Учитель.