Сын губернатора

В квартире Германа, слава Богу, не обнаруживается, поэтому я, воткнув в уши наушники, принимаюсь за дело. Прохожусь влажной тряпкой по всем поверхностям и снова замечаю, что пыли нет вообще.

Что за чертовщина?

Санузел и душевая кабина тоже идеально чистые. Лишь в раковине на кухне обнаруживается чашка из-под кофе. Ополаскиваю ее и добросовестно вымываю во всей квартире полы.

Откуда мне знать, может, у него камеры в каждой комнате установлены.

Заканчиваю уже около восьми. Складываю все и начинаю переодеваться, как слышу, что на телефон пришло сообщение.

«Ты у меня еще?»

В голове мелькает мерзкая мысль, что он возвращается домой не один и волнуется, как бы я не смутила его даму своим присутствием.

Паршивое настроение возвращается.

«Да, но уже закончила. Сейчас уйду»

«Дождись меня»

Скрипнув с досады зубами, швыряю телефон на комод и смотрю на себя в зеркало.

Я хочу остаться, хочу с ним увидеться, но маленькая обиженная девочка внутри меня желает капризничать. Молча забрать свои вещи и уйти по-английски.

Даю себе на раздумья полчаса, в течение которого бездумно кружу по огромной квартире, а затем иду на поводу у своей обиды. Одеваюсь и ухожу.

Сажусь в маршрутку и слышу, как в кармане звенит смартфон.

Герман.

Если не отвечу, приедет в общагу. Оно мне надо? Правильно – нет.

- Да?

- Ты еще у меня? – спрашивает в трубку, перекрикивая музыку, - я немного задерживаюсь…

- Не торопись, - перебиваю твердо, - я уже уехала.

- И почему же?

- Поздно уже. Мне завтра к первой паре.

- Я тебя понял, - произносит Греховцев вкрадчиво спустя пару секунд молчания и отбивается.

Ну и чудненько. Я от своих обязанностей не отказываюсь, буду вымывать его квартиру хоть каждый день, а большую часть зарплаты верну ему в качестве оплаты долга.

Вернувшись в общагу, перекусываю чаем с булочкой и, переодевшись, направляюсь в душ.

- Занято! – орут хором со всех кабинок.

Да, блин! Забыла, что в это время здесь час-пик. Что за день сегодня такой?!

Сложив руки на груди, встаю в коридоре у окна. В ожидании, пока кто-нибудь выйдет из душа, всматриваюсь в темноту. Там, если приглядеться, сквозь голый скелет дерева видно проезжую часть и спешащих домой по тротуарам редких прохожих. Это, в основном, студенты и припозднившиеся преподаватели и аспиранты Вуза.

Торопятся домой, к своим родителям и семьям.

- Иди, - обращается ко мне появившаяся из душевой девчонка с тюрбаном из полотенца на голове.

Вхожу и быстро, пока меня никто не опередил, занимаю свободную кабинку. Вешаю халат на крючок и снимаю трусики. Моюсь быстро, чтобы не задерживать собравшуюся под дверями очередь, наскоро вытираюсь небольшим полотенцем и возвращаюсь в свою комнату.

С намерением повторить перед сном пройденный сегодня материал, толкаю дверь от себя и застываю на пороге.

Греховцев.

Я ничего не вижу, потому что в комнате кромешная тьма, но мощная аура сбивает с ног. Рецепторы безошибочно на него реагируют.

- Зачем ты приехал? – спрашиваю в темноту.

Закрываю за собой дверь и становлюсь у порога. По телу, прикрытому лишь тонкой тканью халата, проходит волна легкого озноба.

- Иди сюда.

- Зачем? Я здесь постою, - проговариваю поспешно.

- Подойди.

Судя по всему, он снова лежит на моей кровати. Делаю несколько шагов в нужном направлении и останавливаюсь буквально в полуметре от него.

В ноздри забивается аромат парфюма с холодными нотками и запах опасности. От этого ощущения поднимаются все волоски на моем теле.

- Почему меня не дождалась? – ровно спрашивает Герман.

- Поздно уже было… и ты, кстати, сказал, что задержишься.

- Пришлось менять планы, - слышу скрип кровати, а следом мое запястье обхватывают сильные пальцы.

- Эй! Ты чего?!

Пытаюсь вырвать руку, но бесполезно. Потянув на себя, Греховцев вынуждает меня опереться коленом в край кровати.

- Иди сюда, тебе же завтра рано вставать… давай спать.

- Спать?.. Вместе?!

- Спали уже…

Он издевается?! Мне одной на этой койке тесно. Чтобы спать тут вдвоем, кто-то из нас должен быть сверху…

- Прекрати, Герман, - проговариваю строго, - сейчас Юля вернется.

- Не вернется, - это правда, она говорила, что останется у Лехи, только откуда об этом известно Греховцеву?

Он продолжает тянуть, и вскоре я оказываюсь лежащей почти на нем. Упираюсь руками в твердую грудь, но он, быстро сломив мое сопротивление, укладывает меня рядом.

- Ну, зачем? – стону тихо, но тут же замираю, потому что Герман буквально впечатывает меня в себя и шумно затягивается воздухом.

Сердце резко дергается и, начав метаться по грудной клетке, учащает мое дыхание.

- Короткова… - шепчет Герман куда-то в волосы, - у меня от тебя башню срывает.

Я сглатываю и пытаюсь расслабиться, разжимаю упирающиеся в его грудь кулаки и несмело веду ладонями по шелковистой ткани, белеющей в темноте рубашки. Герман затаивает дыхание и легко касается губами моего виска.

- Мы же просто спать будем? – проговариваю еле слышно.

- Сегодня да…

Я киваю и позволяю себе ему довериться. Ложусь удобнее и обнимаю его одной рукой. Могу это себе позволить. У него от меня башню срывает.