Сын губернатора

Закусив губы, мысленно злорадствую. Ты сильно удивишься, детка, если узнаешь правду.

- Нет, ничего такого я не знаю.

- А если хорошо подумать? – лукаво подмигивает девушка, а меня едва не передергивает от отвращения.

Вот же дрянь!

- Понятия не имею, - повторяю, глядя ей в глаза.

- Я заплачу…

Склоняет голову набок, легко постукивая пальцами по рулю в такт звучащей из колонок модной мелодии.

Ведет себя так уверенно, будто ни секунды не сомневается, что я продамся за целковый. Тихо хмыкнув, складываю руки на груди.

- Сколько дать? Пару тыщ хватит?

- Я ничего не скажу.

- Пять?

- Останови машину.

- Да, ладно тебе, - почти ласково проговаривает блондинка, - я тебя не выдам, не бойся. Он же водит кого-то домой? Или, может, ты слышала, как он разговаривал с кем-то по телефону?

- Я ничего не видела и не слышала, - повторяю упрямо.

Машина замедляет ход и останавливается через дорогу от общежития.

- Ну, хочешь десять?

Я нажимаю на рычажок двери и толкаю ее от себя. Уже собираюсь выйти, как чувствую захват на рукаве куртки.

- Погоди-ка… а ты чего Греховцева так защищаешь? Влюбилась, что ли?

Щеки обжигает. Чувствую, как краска заливает лицо и быстро отворачиваюсь. За спиной слышится мерзкий смех.

- Втрескалась в сына губернатора?! Золушка, бл@ть!..

Не сдержавшись, оглушительно хлопаю дверью иномарки и слышу, как смех сменяется матерной руганью.

Идиотка! Отвратительная, как Нечаева с третьего курса. Та тоже не упускает возможности, чтобы побольнее меня задеть или оскорбить, но ее словесный понос обычно никак не касается Германа, а Диана задела за живое.

Все, что касается Греховцева, крайне чувствительно для меня. Он моя уязвимость. Даже, находясь в тысячах от меня километрах, занимает все мои мысли.

Захожу в общагу, здороваюсь с вахтершей и поднимаюсь на второй этаж. В длинном коридоре витает запах жареной картошки. Сглотнув обильную слюну, понимаю, что проголодалась.

Не раздеваясь, включаю чайник и отвлекаюсь на звонящий в кармане пуховика телефон.

Баталов, чтоб его черти съели.

Перед отъездом Герман заявил, что впредь решением всех моих проблем будет заниматься его друг Рома. Я была с этим категорически не согласна, только меня никто не слушал.

Ну, какие у меня могут быть проблемы? В барах среди пьяных мужиков я больше не работаю. Хоронить мне, упаси Боже, тоже больше некого. В универе, если не считать ядовитого шипения Нечаевой, никто не обижает.

Каждый раз пытаюсь объяснить это обоим парням, но все бесполезно. Рома продолжает изводить ежедневными звонками.

- Да, - устало отвечаю в трубку.

- Короткова, ты где сейчас?

- В общежитии.

- Я думал, ты еще на хате у Греха. Как дела? Все нормально?

Мелькает мысль рассказать ему про Диану, но тут же ее отметаю. Не настолько я беспомощна, что не справиться с неадекватными девицами.

- Более чем, - сдержанно вздыхаю я.

- Хотел тебя встретить и довезти.

А не слишком ли много развелось желающих катать меня на своих тачках? Что им всем от меня нужно?

Просто плохое настроение трансформируется в глухое раздражение.

- Ром, у меня все хорошо, не нужно меня никуда довозить.

Я не верю, что Герман просил его об этом.

Глава 14.1

Весной мне всегда кажется, что время бежит быстрее. Я полностью влилась в университетскую жизнь, и полюбила Вуз всей душой. В марте на нашей кафедре мне предложили участвовать в конкурсе очерков и обозревательных статей. Я согласилась.

Размышляя, на какую тему сделать очерк, выхожу из продуктового магазина и бодро шагаю в сторону общежития. Перехожу дорогу, сворачиваю за угол и чувствую, как настроение стремительно катится вниз.

Недалеко от входа стоит машина Ромы.

Что ему опять от меня нужно? Приехал выяснить, почему я не ответила на его звонок? Так я как раз на кафедре была и, да, совершенно не хотела с ним общаться.

- Привет, Рома! – натянув улыбку, заглядываю в машину через опущенное стекло.

- Здорово, как жизнь?

- Все хорошо. Ты что-то хотел? Я не могла тебе ответить, а потом закрутилась и забыла.

- Садись – поболтаем…

О чем? Каждый раз, подвозя меня до квартиры Германа или обратно, он предлагает поболтать, но по итогу мы просто молча сидим друг рядом с другом.

Бросаю тоскливый взгляд в сторону общаги и, обойдя машину впереди, сажусь рядом.

- О чем болтать будем?

Баталов пожимает плечами и чешет подбородок.

- Хочешь, можно в кафе съездить?

- Зачем?

- А зачем туда ездят? - отвечает вопросом на вопрос, - пообедаем.

- Я не хочу.

Рома поджимает недовольно губы и, выбив из пачки сигарету, закуривает. Откинув светловолосую голову на подголовник, думает о чем-то своем.

Я же, отвернувшись к окну, с завистью наблюдаю за двумя хихикающими первокурсницами с параллельного потока, спешащими в общагу.

- Ладно, мне пора…

- Знаешь, Короткова, - вдруг начинает говорить Баталов, - я все ломал голову, что же такого в тебе увидел Грех, чего не видят остальные.

Немного шокированная его откровениями, замираю. Под ложечкой неприятно сосет. От нехорошего предчувствия по коже идет озноб.

- Смотрел на тебя… наблюдал, - выпускает струю сизого дыма в окно и поворачивает ко мне голову, - и знаешь, что?

- Что?.. – лепечу тихо.