Сын императрицы

Подруга же продолжала свое: - Лексей, мы будем вместе, никуда от тебя я не уйду. Только прошу - пожалей Надю, она ведь влюблена в тебя еще с первого дня, когда ты пришел в наш дом. Никогда раньше мне не говорила, пока я сама сегодня не сказала ей о нас. Позволь ей прийти, пожалуйста!

Молодому человеку стало понятно - откуда, вернее, от кого у любимой девушки появилась эта сумасбродная идея. Прежде не проявлял особый интерес к ее старшей сестре, принимал как будущую родственницу, не более. Тихая и молчаливая, она вела себя неприметно, стараясь не замечать сочувствующие взгляды родных. Казалось, уже свыклась с мыслью, что женское счастье обошло ее стороной - природной красотой не обладала, легкостью общения также, а о приданном, которым могла бы привлечь хоть кого-то из приличных кавалеров, в ее семье не помышляли. Единственно, что как-то отличало Надежду из сестер - рассудительность, говорила взвешенно и разумно, не совершала опрометчивых поступков. Тем более казалась невообразимой такая глупость - предложить себя в любовницы, причем будущему мужу своей сестры! Да и не замечал прежде от Надежды каких-либо романтических чувств - держалась с ним ровно, а доброе к нему отношение считал обычной приязнью к избраннику младшей сестренки.

Постарался как-то объяснить невесте, что не нужна ему Надя, а жалость к ее женской доле за счет них ни к чему хорошему не приведет:

- Маша, я знаю - ты хочешь помочь своей сестре, заодно и мне угодить. Но пойми - так нельзя поступать, ты рушишь наше будущее счастье и любовь между нами. Как же можно быть с другой, а потом прийти к тебе и ласкать как ни в чем ни бывало!

Услышал ответ: - Лексей, я готова пойти на то - пусть Наде достанется хоть чуточку бабьей радости и ради того поделюсь тобой.

А на его слова; - Даже отдать меня? - сказала убежденно: - Я знаю - Надя хорошая, никогда не предаст!

Ночью, когда Лексей уже лег в постель, вместо жены, вышедшей из спальни по какой-то нужде, к нему пришла ее сестра. Перешагнула через порог и затворила за собой дверь, после, чуть постояв у входа, подошла ближе. Смотрела на него неотрывно , в свете горящей свечи глаза ее казались бездонными, как в темном омуте. Видно было, как ее била дрожь, а на груди ночная рубашка трепетала волнами, как морская вода перед штормом. Тихо промолвила: - Лексей, прошу - возьми меня, никто мне не нужен, только ты, - затем, не дожидаясь ответа, с какой-то отчаянной решимостью сняла через голову сорочку и прижалась к его груди, обхватив крепко-крепко.

У Лексея не хватило духа прогнать, стоило же ей приступить к неумелым ласкам, как не выдержал и набросился, нисколько не жалея девственницу, а она терпела, только слезы лились по щекам. После, когда отпустил девушку из объятий и лег рядом в приятной неге, услышал тихое: - Я благодарю тебя, Лексей, - встала и ушла. Вскоре вернулась Маша, примостилась под бочком и сказала тоже: - Спасибо, Лексей, за Надю - она счастлива.

С той ночи две сестры менялись - сегодня одна, завтра - другая, - а Лексей принимал их уже без ропота или недовольства, даже почувствовал вкус к происшедшему разнообразию. Постепенно привык не видеть в их связи особо неприличного - в светском обществе столицы, где ему когда-то довелось обращаться, - подобное считалось милой шалостью, сходились даже с близкой родственницей, как его кровный отец со своей кузиной. Привели эти отношения к тому, что и должны были - Надя забеременела, причем даже обрадовалась случившемуся, не побоялась пересудов кумушек, да и родной матери. Никому не признавалась - от кого ее будущий ребенок, - на вопрос матери, догадывающейся об их близости: - Отец твоего дитя - Лексей? - лишь ответила: - Мама, извини, но я не хочу говорить на эту тему!

На третий после приезда день велел дворецкому закладывать сани и, пока сестры наряжались к выезду в город, бегло просмотрел отчеты старост, переданные ему Никифором. По ним выходило неплохо - прибыли, конечно, ждать было рано, но большая часть затрат уже окупилась. Урожай выдался неплохим, хватило на собственные нужды, часть пустили на продажу. Купленные коровы и свиньи дали первый приплод, в птичьем дворе развели кур и гусей, так что мяса и молока уже не пришлось покупать, как еще год назад. В крестьянских хозяйствах появился небольшой достаток, по крайней мере, никто не помер от холода и голода. Правда, не все смогли обзавестись живностью, надеются на следующий год приобрести буренку или тягловую савраску, если хозяин поможет - список охочих к тому крестьян старосты приложили.