Сын императрицы

Пока отдавал распоряжения своим людям, старался не показывать недомогания, держался уверенно и твердо, после же, оставшись один, впал в забытье от изнеможения — напряжение последних часов не прошло для его изломанного организма бесследно. Что происходило после, выпало из сознания, пришел в себя лишь на вторые сутки и первое, что почувствовал — боль в теле стала терпимой, не пронизывала острыми приступами. Вслед пришло ощущение кого-то рядом, даже не видя его — зрение так и не вернулось. Как-то неожиданно возникло чувство того, что представляет окружающее как будто воочию. Оно было сродни видению каких-то объектов, каким он пользовался прежде, но стало более четким и конкретным, уже не смутным образом. Стоило Лексею чуть сосредоточиться, тут же понял — у его постели находится жена или, как окружающие воспринимали Тому, любовница или сожительница. Семью свою перевез в столицу недавно, чуть более месяца назад, когда стало свободнее со временем, да и острота происшедших событий спала. В минувшие полгода разлуки отправлял родным письма и подарки, вместе же с ним жили старшие сыновья, оба морские офицеры — разумеется, если не уходили в плавание.

Минуту Лексей всматривался — если так можно было назвать внутреннее восприятие, — в облик родной женщины, различал черты лица, даже цвет ее глаз. Казалось, сама природа пожалела его — отняв обычное зрение, воздала другим, в чем-то, несомненно, уступавшим, но не столь удручающе, как могло быть. Да и надежда вернуть утерянное не покидала, пусть и через долгие годы, так что не позволял себе унывать — главное, он жив и, в большей мере, здоров, как бы ни хотели навредить его недруги! Позвал жену, обращаясь как когда-то в молодости, стараясь унять заметную в ней тревогу: — Ласка моя, не волнуйся — со мной все в порядке, правда!

Пробыл Лексей в госпитале почти месяц, пока не зажили раны. Благо еще, что обошлось без серьезных внутренних повреждений — были опасения с легкими, когда отходили мокроты с кровью, да и под грудиной беспокоили боли, по-видимому, вызванные переломом ребер. Помогли справиться чудо-отвары главного лекаря, уже через неделю стало заметно легче, спустя несколько дней они прекратились. Правда, со зрением обстояло гораздо хуже, хотя зрачки остались целы, повредилось где-то внутри, но что именно и можно ли излечить — лекарь лишь недоуменно качал головой и уповал на милость божью, сам он бессилен помочь. Впрочем, Лексей не держал обиду, напротив, считал, что ему повезло с врачевателем, действительно знающим лечебное дело, насколько в то время было возможно, а не каким-либо шарлатаном, подвизающимся на людских страданиях.

Все это время не прекращал работу, в первое время лежа в больничной койке, а потом и за столом. Читать документы, конечно, не мог — в том ему помогал секретарь, с утра до вечера находившийся рядом, — а в остальном нисколько не было заметно, что он не видит. Да и гости обращались к нему как обычно — рассказывали о происшедшем за минувшее время, выслушивали указания, с горячностью спорили и пытались переубедить, если в чем-то не соглашались, забывая о недуге обитателя больничной палаты. Накал первых дней после покушения постепенно спал, жизнь постепенно возвращалась в привычную колею, иной раз Лексею казалось все происходившее тогда привидевшимся ему кошмаром — нападение на него, вооруженные столкновения поднятых по тревоге полков с какими-то неопознанными отрядами, захват мятежниками Зимнего дворца, последующее его освобождение подразделениями спезназа и пленение лидеров смуты, среди них Великого князя Александра, которого заговорщики уже провозгласили императором.

Как выявило следствие после подавления мятежа, его организаторам удалось собрать довольно внушительную военную силу — почти тысячу бойцов, из них треть составили офицеры и солдаты расформированных гвардейских полков, тайно покинувшие свои новые части не без попустительства начальства. Почти столько же набрали среди наемников, подвизавшихся в охране купеческих обозов, а остальные представляли собой уголовников, готовых за деньги убить кого угодно. В условленное время они выступили из сборных лагерей в поместьях заговорщиков, подступили к городу, а потом по команде своих вожаков спешно направились на захват оговоренных каждому отряду важных объектов — Зимнего дворца, Михайловского замка, правительственных учреждений, воинских арсеналов. По сути, им ставилась задача обезглавить действующую власть, сместить малолетнего императора и назначить своего.