Сын лекаря

О каком резонансе она говорила, я не понял и уточнять не стал. И уверенностью такой не обладал, поэтому моя переправа заняла гораздо больше времени. Но перебрался все-таки.

Глава 9

Следующие два дня мы монотонно брели, обходя центр города по кругу, время от времени перебираясь через завалы или трещины. Мы больше не осматривали дома – провизия подходила к концу, и тратить на это время было опасно. Только остановившись на ночевку, если оставались силы, мы заходили в некоторые, оказавшиеся поблизости, просто из любопытства, надеясь найти что-нибудь, что может пригодиться во время путешествия. В одном из таких домов, не до конца разграбленных предыдущими посетителями, нашли отличную веревку – с ней путешествовать стало безопаснее. Материал, из которого веревка была сделана, меня удивил – она состояла из сплетенных между собой тонких металлических нитей, при этом оставалась гибкой и прочной. Гораздо лучше, чем шипастая цепь, которой мы пользовались до этого, отчего все руки у меня были в ранах. Вообще в этих местах первородные хоть и вынесли все самое ценное, оставалось множество полезных или просто интересных вещей. Я нашел несколько кусков очень странной ткани – если этот материал можно назвать тканью. Эластичная и прочная, она растягивалась, как смола, на ощупь была похожа на человеческую кожу, только была очень гладкой, и не пропускала ни воздуха, ни воду. Вечером, на привале, я изготовил что-то вроде намордников – несколько слоев ткани, между которыми был засыпан песок и уголь. Края я обшил этой самой тканью, благодаря чему намордники плотно прилегали к лицу, и воздух проходил только через слои ткани и уголь. На следующий день я испытал намордник возле очередной трещины – дышать было проще, особенно если их предварительно намочить. Оли Лэтеар нашла тетивы для лука – долго радовалась и восторгалась. Говорила, что если принести одну такую в эльфийский лес и продать, можно год жить безбедно и ничего не делая. Еще я нашел большую плоскую флягу – ее очень удобно было носить, прикрепленную на бедре, на ней даже ремни кожаные сохранились. Во время ходьбы снять и сделать глоток не получится, слишком велика, зато из горлышка тянулась удобная трубка, которую можно было пропустить под одеждой и тянуть воду как из соломинки. Теперь можно было носить с собой запас обычной воды – осточертевших шариков становилось все меньше, и меня это начинало беспокоить. Тем более что путешествие явно затягивалось. И вот, на шестой день стало ясно, что идти в том же направлении, что и раньше, больше не получится. Мы уперлись в стену.

На самом деле это не было стеной. Просто последствия землетрясения. Раньше нам уже встречались разломы, у которых один край был выше другого. Теперь край очередного разлома возвышался у нас над головой шагов на двадцать. С нашей стороны для разнообразия стена была очень пологая – фактически сейчас мы уже были на дне разлома, вместе с дюжиной разрушенных домов. Для того чтобы идти дальше, нужно было подняться по отвесной стене на высоту около пяти человеческих ростов. И мест удобных для подъема поблизости не наблюдалось.

– Нужно либо возвращаться назад и обходить центр с другой стороны, но тогда у нас не хватит припасов. Да еще неизвестно, можно ли там подняться. Либо идти к краю города вдоль разлома – думаю, дальше уровень сровняется, и тогда мы, может быть, сможем пройти дальше. И проблема с припасами в этом случае остается такой же острой. Или же нам придется идти к центру города. Может быть, мы ошибались, и пройти все-таки можно, – констатировала Иштрилл.

«Проблема с припасами» уже была острой. Их оставалось всего на два дня – и это несмотря на то, что мы и так экономили. И за последние три дня мы вообще не приблизились к горам. Мы решили идти по дну.

Сначала дорога не слишком отличалась от того, что мы видели раньше. Мы шли вдоль стены, которая была по правую руку, а слева был пологий склон, заполненный руинами, и в любой момент могли подняться наверх. Руины не слишком отличались от тех, что мы видели раньше. Запах газа не чувствовался, то ли от того, что здесь было достаточно высоко, то ли из-за намордников, которые были у нас на лицах. Время от времени встречались сохранившиеся куски стен, хотя в целом разрушений в этой местности было гораздо больше, чем в тех местах, где мы шли раньше. Постепенно склон слева от нас становился все более крутым. Уже можно было сказать, что мы на дне трещины. Под ногами тек ручеек, но пить эту воду я бы не рискнул – запах газа теперь чувствовался даже через фильтры.

– Если эта вонь усилится, нам придется вернуться, – констатировал я. – Иначе так тут и останемся. Лучше поголодать несколько дней.